Главным инженером в депо на тот момент работал Л.М. Коренко. Я о нём уже упоминал как о заместителе начальника депо в период моей работы в цехе подъёмочного ремонта. Он оставил слишком хлопотную должность заместителя по ремонту и стал главным инженером. Данный начальником дороги срок на наведение порядка мог быть и короче, и длиннее. Суть дела от этого не менялось. Чище депо сделать невозможно. Ну, разве что, чуть-чуть. Поэтому и в службе, и в депо все восприняли это, как факт отсроченного снятия главного инженера с должности. Леонид Мартынович это понимал и сам. В разговоре со мной сожалел, что не успел рассчитаться с долгом за купленный автомобиль. Понижение в должности будет одновременно и понижением в зарплате.
Но вот в управление дороги приходит телеграмма, извещающая, что начальником локомотивного главка МПС назначен Коренко Геннадий Мартынович. Начальник дороги поинтересовался у меня, кем доводится тот московский Коренко нашему, дальневосточному. Я ответил, что они родные братья. «А почему Леонид Мартынович работает здесь?» – следует вопрос. Многим тындинцам, да и вообще дальневосточникам, не совсем будет понятен смысл этого вопроса. Но в понятиях карьеристов всегда увязывается, если хоть один родственник выбился «наверх», то автоматически туда должна перебраться вся ближняя родня. Я пояснил, что Леонид Мартынович не хочет опираться на чужую помощь, и рассчитывает только на себя. Если до этого Андрей Григорьевич мне напоминал о сроке вторичного посещения депо, то с этого дня всё стихло. Будущий Герой Социалистического Труда струсил.
В 1976 году исполнялось двадцать лет со дня окончания школы. Меня организаторы вечера встречи попросили найти во Владивостоке одноклассника. Звали его Гена. Гена в 9-м и 10-м классе был комсоргом класса. Комсорг не формальный, а деловой, как тогда и писалось в книгах и газетах. Болел за класс искренне. Если кому-то плохо (не важно, почему), он прилагал все свои силы, подключал других, чтобы ему стало лучше. И добивался этого.
Когда окончили школу, Гена отработал год на заводе (так требовала тогда партия), а потом поступил в университет во Владивостоке. Там его уже на втором курсе изберут секретарём комитета ВЛКСМ университета (должность, приравненная к секретарю райкома ВЛКСМ, и оплачиваемая), кем он и будет работать до окончания учёбы в вузе. Каждые каникулы он возглавлял какой-нибудь студенческий отряд. Ловили и обрабатывали рыбу, что-нибудь строили. Он часто получал почётные грамоты и благодарности. После окончания университета он всего год поработал учителем в какой-то школе, и его взяли инструктором в Приморский краевой комитет партии. Мы гордились своим одноклассником. Именно таких людей, честных и трудолюбивых, и надо двигать во власть, и, прежде всего, в партийную. Всем будет хорошо. Так считали его одноклассники, и я в том числе.
Но прошло много лет. Его одноклассники выросли за это время. Был и капитан, правда, речного судна. Кто-то уже трудился в Индии на объектах, строящихся Советским Союзом. Я был заместитель начальника службы. А Геннадий оставался всё это время инструктором. В чём дело, гадали мы? Неужели мы что-то в нём не разглядели?
Я нашёл Геннадия в Крайкоме КПСС. Два часа гуляли по улицам Владивостока. В его голосе чувствовалась какая-то обида. Но, ни он, ни я тогда не могли понять причину его «заморозки» в должности инструктора. Я знал, что мой однокашник по институту, которого я назвал Николай, в это время уже работал первым секретарём одного из хабаровских райкомов КПСС, хотя он высокой чистотой взглядов и поступков не отличался.
Позднее пойму, что именно чистота Геннадия мешала его продвижению по служебной лестнице. Но как я к этому приду, расскажу тоже позднее. Но этот случай у меня в памяти осядет.
В конце августа 1976 года МПС проведёт на Куйбышевской дороге в Башкирии сетевое совещание по техническому состоянию локомотивного парка. От ДВЖД на нём буду присутствовать я. О том совещании в памяти сохранилось два момента.
Первый, что там встречусь с В. М. Хазанским, который покинул депо Хабаровск-2 после назначения Палихова А.М. начальником того депо. Валентин Матвеевич в то время работал начальником депо Стерлитамак на той же дороге. Он не был участником совещания, но приехал специально, зная, что там будет кто-то и от ДВЖД. Поговорить решили в ресторане “Уфа”. К нашему удивлению, в самом именитом башкирском ресторане не было ни одного мясного блюда. После длительного уговора официантка принесла нам банку тушёнки. Расспрашивал в основном Валентин Матвеевич. Его интересовала судьба всех, кто с ним работал. И не только это. Чувствовалось, что у него по-прежнему болит душа за депо Хабаровск.