Из той командировки осталось в памяти и другое воспоминание. Совещание проходило в том депо, где на стенде я увидел трёх Героев Советского Союза. Ушли на войну, стали Героями и вернулись назад. Домой. Согласитесь, редкий случай. Крепки Сибирские корни. Про одного из них, в частности, как он стал Героем, мне рассказали следующее. Перед форсированием Днепра их часть сосредоточилась на берегу, в определённом месте. Подготовили плавучие средства. Уснули. Ночью он проснулся, а рядом никого нет. Часть ушла. Решив, что они уже на том берегу, а он проспал, будущий Герой незаметно по темноте переплавляется туда же. Залёг, окопался. Когда рассвело, увидел, что кругом немцы. Они его тоже обнаружили. К нему. Он отстреливаться. Завязался бой. Командование оценило эту ситуацию, как захват плацдарма и именно в этом месте начали под его и артиллерийском прикрытии переправу. Успешно. За захват плацдарма ему и дали Героя.
Наверное, в этом рассказе не всё верно. Он подавался больше с юмором. Но мне ценным казалось то, что солдат пошёл не назад искать свою часть, не вправо, и не влево, а вперёд. Иначе, …иначе бы не было Победы.
В конце третьего года работы в службе я дважды подряд длительно находился в командировке в депо Высокогорное. Много тепловозов стояло во внеплановом ремонте. После второй такой командировки я сказал начальнику службы, что там надо менять руководителя депо. Он имел среднетехническое образование, изучал только паровоз, да и возраст был за пятьдесят. А рядом с ним трудились молодые специалисты, инженеры – тепловозники. Они видели его неправильные решения. Возмущались. Причём, я приходил к выводу, что именно начальник тормозит развитие депо, внедрение современных способов ремонта и содержания тепловозов. В общем, конфликт поколений. Причём, очень сильный. Борьба за власть.
Начальник службы со мной согласился, и поручил мне же подобрать туда кандидата. Мои попытки уговорить человека достойного и по знаниям, и по опыту, и по авторитету натыкались на препятствия. Ведь начальник депо должен подбираться из числа заместителей. А те, кому я предлагал, отказывались. Почему? Здесь нужно пояснение.
В то время в Советском Союзе был перекос в оплате не только труда инженеров. Боясь рабочего класса (Новочеркасский расстрел демонстрации сильно подорвал и без того невысокий авторитет Советской власти на международном уровне), им стали пусть незначительно, но систематически повышать заработную плату. Рабочий гордился, что вот он, не терял пять лет на учёбу в институте, а зарплата у него выше, чем у инженера. В результате этих заигрываний и на железной дороге появился этот перекос. Машинист имел самую высокую оплату труда в депо. Чтобы назначить машиниста-инструктора, который будет руководить колонной в пятьдесят локомотивных бригад, надо было уговорить перейти на эту должность толкового машиниста. А это значит, что он будет приносить семье меньше денег. Инструктор зарабатывал меньше. Чтобы назначить заместителя начальника депо по эксплуатации, надо было уговорить на эту должность толкового инструктора. А это тоже понижение в оплате труда. Машинисту-инструктору сохранялась доплата за классность, став заместителем, он эту доплату терял. А незначительное повышение в окладе эту разницу не компенсировало.
Начальник депо назначался из числа заместителей. Оклад был на 10 -20% выше. Ему полагалась и премия. Но он не мог практически никогда её получить. «Умные» условия не позволяли. Кроме выполнения экономических показателей, без выполнения которых права на премию не будет, были ещё такие условия, как отсутствие взыскания. Выговор есть, премии нет. Премия полагалась по итогам работы за квартал. Ну а кто из начальников депо за этот период не получал в то время взыскание? Любой разовый срыв по выдаче локомотивов под поезда – гарантия взыскания. Ведь во главе отделений и дорог стояли те самые движенцы, которым начальники депо в институте делали курсовые работы. Они это помнили, и теперь доказывали, кто из них умнее.
Об этом перекосе в оплате труда командного состава я говорил на партийном собрании управления ДВЖД. Тогда, проводя аналогию и дальше, я сказал, что начальник отделения дороги должен получать денег меньше начальника депо, начальник дороги уже совсем ничего не получать, а министр сам должен доплачивать государству. В президиуме сидел начальник дороги. Мне позже передали, что он назвал меня демагогом.