Пусть не обижаются на меня воины Красной Армии, но я вынужден привести ещё один пример халатного отношения военных к своим обязанностям. После выполнения учений подразделение бронетранспортёров возвращалась в место дислокации. Предстояло пересечь железную дорогу. Переезд не охраняемый. Военные должны были выставить на переезд своего сигналиста, который должен был при отсутствии приближающегося поезда разрешать движение через переезд и, наоборот, при приближении поезда – останавливать движение. Колонна была большая. Сигналиста не выставили. Обзор с БТР ограниченный (я специально подходил к БТР и интересовался), видимость только впереди. Приближающегося поезда с боку не видно. Вот один БТР и оказался на пути поезда. Крушение поезда и травмы военнослужащих: бронетранспортёр опрокинуло и проволокло по путям метров пятьдесят. Говорят, водитель потом скончался. Удар пришёлся в то место, где он находился.
Я был на том крушении, там познакомился с командующим Забайкальским военным округом. Монгольская сторона выставила Округу огромный счёт. Мне его показывали. Я переговорил с депо Белогорск (оно эксплуатировало тепловозы данной серии) о возможности его ремонта, если к ним обратятся военные. А военным посоветовал восстановить тепловоз там. Так и сделали, ремонт обошёлся для округа в несколько раз дешевле.
Для советских специалистов существовала возможность не тратить все тугрики в МНР, а обменивать их на так называемые чеки. Один чек равнялся 4 тугрикам. Потом в СССР по этим чекам можно было отовариваться в магазинах с ласковым названием «Берёзка». В «Берёзке» был дефицит, в основном иностранный. Нужно ли говорить, что этим пользовались все. Но дело доходило до абсурда и даже до криминала. Жена одного специалиста работала в школе учительницей. На уроке упала в обморок. Как потом выяснилось, обморок был голодный. Почти все деньги менялись на чеки для будущей счастливой жизни на Родине, на пропитание оставляли мизер, который и привёл к обмороку.
Второй пример. В локомотивной службе работала главным бухгалтером женщина из Белоруссии. Профсоюз ей доверил собирать профвзносы. Часть их она обменивала себе на чеки. Соответственно, закрывала долги с опозданием на два – три месяца. Прибыла в МНР для работы в финансовой службе дороги зам. начальника финансовой службы Западно-Сибирской дороги. Профсоюз ввел её в состав ревизионной службы. Она и выявила хищение тугриков. Пришлось даме восполнить долги и покинуть МНР. До границы её провожал секретарь парткома КПСС. Что-то их объединяло.
Естественно, я запросил отдел загранкадров МПС о подсылке в службу главного бухгалтера. Через некоторое время мне позвонили и сказали, что есть кандидат. Я попросил перечислить места предыдущей её работы. Оказалось, она работала в службе пути. Я отказался и попросил подобрать из тех, кто работал в локомотивном депо или в локомотивной службе. Проходит время. Интересуюсь: нет, не подобрали. Ещё проходит пара месяцев – опять не подобрали. Стали меня убеждать, что в локомотивных депо уже нет бухгалтеров, они все централизованы. Ну, а из централизованных бухгалтеров кто-то же обслуживал локомотивные депо? Целый год служба работала без главного бухгалтера. Монгольские коллеги стали уже спрашивать меня: в чём дело? Согласился, присылайте любую. Прислали ту, от которой я год назад отказался. Значит, эта должность уже была проплачена, поэтому и «не было» бухгалтеров из локомотивных депо. Крепко деньги усыпляют совесть!
Запомнилось два эпизода, когда мне было стыдно, потому что я советский. При одной командировке в Москву самолёт имел промежуточную посадку в Новосибирске. Пассажиров из самолёта вывели в зал ожидания для интуристов. После дозаправки лайнера нас пригласили на посадку. Стоим у трапа. Рядом стоит такой же самолёт. Посадка в него уже закончилась, а погрузка багажа ещё продолжалась. Я видел, как труженик аэропорта подавал с электрокара чемоданы и сумки второму труженику, стоящему в самолёте у багажной двери. Второй труженик швырял багаж в глубину отсека. Причём, все подряд. Понятно, что при падении деформируется чемодан, повреждается и содержимое чемодана. Рядом стояли военные, союзники по Варшавскому договору. Они летели с МНР, с какого-то совещания. Видели погрузку багажа в соседний самолёт, качали при этом головой. Кстати о сохранности багажа. Когда мне пришло время выезда из МНР, я поднял железнодорожные правила о перевозке багажа. Внимательно прочитал и пришёл к выводу, что железнодорожники не гарантируют сохранность твоего багажа: ценность они называют свою, какая им нравится. В случае утраты багажа компенсируют по весу за символическую, ими установленную, стоимость килограмма. В общем, отдано на совесть работников пассажирской службы. Но мой багаж дошёл в целости и сохранности.