В этой связи хочу привести и такой пример. В экономическом отделе управления УБЖД работала старшим инженером русская женщина – жена председателя Совета Министров Монголии. Поженились в период учёбы в Иркутском ВУЗе. Мне по работе приходилось часто обращаться в этот отдел. В том числе и к ней. Если бы мне не сказали, что она жена председателя правительства МНР, я бы по ней так бы и не догадался: простая женщина. Так оценивали её и сослуживцы. На работе её никто не охранял. А вот дома, жаловалась она, охранники ей мешают.
Ещё два наблюдения. В депо Сухэ-Батор главным бухгалтером работала русская женщина. Когда я с главным бухгалтером службы (той самой, которая «успешно» собирала профвзносы) был в том депо с проверкой, эта женщина пригласила вечером в ожидании поезда к себе в гости. Приглашение мы приняли. Из всех разговоров я понял, что эта женщина выросла в Монголии. Её родители, якобы крестьяне, жили здесь ещё до революции, причём в России. После Гражданской войны и установления границы с МНР, это поселение оказалось в Монголии. Там потом возникнет и город Сухэ-Батор. Её мать ещё была жива, и я с ней немного побеседовал. В результате разговора пришёл к выводу, что она не крестьянка. Кругозор её широк. Она хорошо знала жизнь многих царских генералов, особенно Брусилова. Разбиралась в произошедших политических событиях. Умело и со знанием следила за своим здоровьем. Я предположил, что она или из дворянской семьи, или вынуждена была покинуть пределы России вместе с отступающими армиями белых. О её муже я разговора не заводил. Дом, в котором жила эта семья, был частный, рубленный, небольшой. Никаких огородов, палисадников при нём не было. Не было и двора, т.к. отсутствовал забор. Поэтому земля вокруг дома вытоптана так, что и трава не растёт. Главный бухгалтер депо замуж не вышла. Как она сказала, не за кого. За монгола она выйти не захотела, а из русских кто-то ей предлагал замужество, но он – пьяница. И русских-то там: раз – два и обчёлся. Так и осталась она в старых девах. Но и вернуться в Россию (тогда – в СССР) она и её мать не желали. Что лишний раз меня убеждало, что там они ждут преследований.
Вторая русская женщина работала в локомотивном депо Улан-Батор техником – дефектоскопистом. Там она жила уже в третьем поколении, т.к. и её родители родились там же. Симпатичная женщина, чуть старше 25 лет. Она тоже была не замужем, но имела двоих детей. Как говорили знатоки, её дети – это потомки советских специалистов. Так или не так, я с ней на эти темы не разговаривал. Мне бросилось в глаза, что цвет кожи лица у неё был не белый, как у всех славянок, а желтоватый, но не совсем такой, как у монголок. Пришёл к выводу, что постепенно местный климат её детей уже оформит по цвету кожи монголами. Утверждать окончательно не берусь, т.к. детей её не видел.
После смерти Черненко Политбюро ЦК КПСС, не желая заниматься похоронами Генсеков каждые два – три года, избрало Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. Он многим внушал надежду, что застой в экономике и политической жизни страны закончится. Главное его преимущество в доверии – молодость против политбюровского старья. (Вспомним анекдот про сорок ног и два зуба!). Верил в это и я. Вспоминаю, что вместе с Сандузом обсуждали этот вопрос. И не видели Генсеком никого, кроме Горбачёва. Сандуз был уверен, что изменения в лучшую сторону должны начаться в СССР, потом это же повторит МНРП.
Одним из элементов горбачёвской перестройки было борьба с алкоголизмом (сухой закон!) и развитие спорта, т.е. борьба за здоровье нации. Очень хорошее начинание. В Советском Союзе организовывались кроссы. Переняла это и Монгольская Народная Революционная партия. Был объявлен в столице МНР день массового кросса. Ко мне подошёл член профкома, отвечающий за спорт. Предложил принять участие в кроссе. У меня никогда не было мысли с кем-то соревноваться. Бегом я занимался (это и знал тот профсоюзный деятель), но для себя. Какие результаты у меня по скорости – это меня не интересовало, меня интересовало тогда время бега. Значит, и расстояние. Я так и сказал активисту от профкома. Но он сказал, что стыдно будет, что от советских специалистов УБЖД никто не примет участие. Он пока нашёл только одного школьника (чей-то сын), который побежит, и больше некого представить. В общем, нажал на патриотизм, и я сдался.
В день забега он дал мне футболку с номером и благословил на успех. Об успехе я не думал. Забег проходил по столичным улицам. Бегунов – несолько тысяч. Бежать надо пять километров. Это мне больше всего не нравилось. Я в то время бегал 10 – 15 км. Соответственно, на это расстояние отработалось дыхание. Пять – короткая дистанция, нужна, соответственно, более высокая скорость – а это опасность – дыхание может подвести. В общем, я дал себе установку: как бы кто меня не обгонял, бежать в своём темпе.