Но во что потом превратят этот «День»!!! Приведу пример. В Тындинское отделение дороги в среду нельзя попасть – «День безопасности». Спрашиваю: «А что, и в отдел кадров нельзя пройти?» «Да, – отвечает вахтёр, – это указание главного инженера Пирогова». В среду массово руководители и старшие инженеры покидают свои насиженные места и разбегаются по ближайшим станциям. Надо привезти какие-либо замечания. Иначе не зачтут твоё активное участие в повышении безопасности движения поездов. Из любопытства посетил станцию Шахтаум, первую от ст. Тында в чётном направлении. Спросил начальника станции, что здесь происходит в среду. «Ужас, – отвечает, – десятки человек из управления дороги и из отделения дороги не дают работать. Всем подавай инструкции, книги, всех надо сопроводить по станции. И им всё так здорово надо, что многие забывают свои записные книжки».
Так извратили ревизоры то, что приказал делать министр. А остальные дни как называть – «Опасными днями»? Проверки должны быть во все дни, включая и субботу, и воскресенье, и днём, и ночью. Причём, внезапными. Тогда можно получить эффект.
Интересно вспомнить и самого начальника службы в связи с одним моментом. Я уже сказал, что открывшееся сквозное движение по БАМу требовало резкого увеличения численности локомотивных бригад. Быстро и в запас, как говорится, их не приготовишь. Поэтому можно было их переманивать с других дорог, обеспечивая их, прежде всего, жильём. А строительство жилья, как я упоминал выше, почти закончилось. Поэтому локомотивное хозяйство сдерживало растущий грузопоток по широтному БАМу. Министерство поручило локомотивному Главку разобраться в причинах. Пришла телеграмма, вызывающая меня и начальника отдела кадров дороги (бывшего начальника локомотивной службы) с отчётом в МПС. Начальник отдела кадров «оказался» в отпуске, его заместитель срочно заболел, поехал я один. Вот в этом партийные работники сильны: один требовать выполнения невыполнимых нормативов, другой смыться, когда запахло жареным.
Замену начальнику локомотивной службы я предложу начальника локомотивного депо Ургал В. Поздина. Его я знал ещё по работе на Дальневосточной железной дороге. Познакомился тогда, когда меня назначили заместителем начальника службы ДВЖД и сразу же председателем комиссионного осмотра тепловозов в депо Хабаровск-II. Парк в депо большой, около 150 тепловозов. Комиссионный осмотр проходил долго, более месяца. Поздин тогда работал там старшим мастером цеха профилактического осмотра локомотивов, и за тот период я смог хорошо к нему присмотреться. Работал он хорошо. И начальником депо Ургал он был, пожалуй, на тот момент лучшим на дороге. В. В. Горбунов моё предложение по назначению начальника службы поддержал.
В это же время, почувствовав приближение настоящей работы после сдачи всего БАМа в постоянную эксплуатацию МПС, уволился и главный инженер локомотивной службы. Его было не жалко, т.к. он тоже был варяг. На эту должность по предложению уже вновь назначенного начальника службы был утверждён Сенотрусов. Он тоже работал на ДВЖД начальником локомотивного депо Вяземская. А познакомился я с ним тогда же, когда и с Поздиным: он на тот момент работал там мастером того же цеха профилактики. Позже я слышал положительный отзыв о нём уже от начальника локомотивной службы Дальневосточной Коновалова. Эти кадры были достойны вышеназванных должностей.
Интересный вопрос мне задала женщина, работница станции Берёзовый. На БАМе, как известно, строителям и железнодорожникам, проработавшим в период строительства три года, полагалась медаль «За строительство БАМа». Станция Берёзовый, как я уже упоминал, была построена вместе с отдельным участком железной дороги БАМа ещё до Великой Отечественной войны. Война прервала стройку, БАМ законсервировали. Но построенный участок рядом с Комсомольском – на Амуре был передан леспромхозу. Лесозаготовители вывозили по этой ветке лес на станцию Комсомольск-Сортировочный, а далее железнодорожники везли этот лес по назначению. Так вот, когда этот участок достроили, соединив со станцией Ургал (я писал, как первый поезд с лесом с того участка встречал в Высокогорном в два часа ночи и вручал машинистам памятные грамоты), и его передали в постоянную эксплуатацию в состав МПС, там раздавали награды. В том числе и вышеназванные медали за строительство. На станции Берёзовый трудилась женщина, прибывшая на стройки БАМа с очередным отрядом. Её наградили медалью. Другая труженица станции и спросила меня: «Почему той женщине, проработавшей на станции три года, дали медаль, а мне, работающей здесь уже десять лет (со времён ещё принадлежности станции леспромхозу), медаль не положена. А ведь сидим мы в одной комнате, только за разными столами». Что я мог ей ответить?