Но был инфаркт и не связанный со служебными обязанностями. Когда начальник дороги ездил по своей дороге, то в служебном вагоне его сопровождали руководители служб, иногда и его заместители, которых он брал с собой. В одной такой поездке его сопровождала и начальник Службы рабочего снабжения. После той командировки на докладе у начальника дороги он минут двадцать распекал эту женщину за неудовлетворительную работу. Меня такой грубый тон удивил. Работала та женщина вполне нормально, насколько это можно было обеспечивать работников дороги товарами и продуктами при условии наличия их в стране в конце 80-х гг. Полки магазинов пустели, куда уходило то, что колхозы и совхозы ещё выращивали, а заводы и фабрики производили, это тема отдельного разговора. У этой женщины после того разбора произошёл инфаркт, полгода она проболела и потом уволилась.
Её примут на работу в Благовещенске на должность заведующей отдела торговли области. Будучи там по личным делам, я зашёл в тот отдел поговорить с бывшей коллегой. Спросил об истинной причине той грубой разборки на совещании у начальника дороги. Она пояснила, что, будучи тогда в командировке, вечером к ней обратился начальник грузовой службы (он всегда сопровождал начальника дороги, став таким образом его адъютантом) и пригласил на ночь в купе начальника дороги, так сказать, разделить с ним его довольно широкую постель. Она отказалась. Вот и вся причина.
Выжил после инфаркта и первый заместитель начальника дороги. За полгода отошёл. За что Богданович его довёл до этой стадии, я не знаю. С первым заместителем у меня в памяти остался интересный случай. Его вызывали в Москву с отчётом. Как он там отчитывался, подробности неизвестны, но вернувшись, в кругу заместителей начальников дороги он произнёс такую фразу: "Приехал без рябчика". То есть взыскание ему не объявили. Но в тот же день пришла телеграмма с вызовом меня в МПС с отчётом о состоянии локомотивного парка. Меня это несколько удивило, т.к. это "состояние" последнее время не было причиной сбоев в движении поездов. Но лететь надо. Прилетев в Москву, захожу в локомотивный главк, представляюсь и спрашиваю: "Вызывали?" "Нет, – отвечают, – мы не вызывали. Может ревизоры вызывали". Иду к ревизорам. Тоже, говорят, не вызывали. Тогда я понял, почему первый заместитель начальника дороги вернулся без "рябчика". Отметил командировку и полетел обратно. Но спросить того, кто мне обеспечил пустую командировку в Москву, уже не смог. Виновник был уже в больнице с инфарктом.
Нравственность Богдановича проявилась и в том, что все чиновники управления и тех предприятий, про которых ходили грязные слухи, например, о коррупции, стали приближёнными к "телу" начальника дороги. Причём, когда ему сказали, что начальник ДОПа не совсем чист на руку, он официально на докладе потребовал прекратить эти разговоры.
Я уже писал, что с открытием сквозного движения по БАМу от Лены до Амура, потребовалось значительное увеличение локомотивных бригад. А для них, соответственно, много жилья. А его строительство по титулу БАМа заканчивалось. Не знаю, кем были заложены в проект расчётные данные, по которым на дороге будут работать 70% холостяков и только 30% семейных. Но факт остаётся фактом. Я объяснил это положение Богдановичу и предложил ему подписать телеграмму НОДам, о том, что из достраивающихся и освобождающихся квартир 50% выделять локомотивным депо для бригад. Он подписал. А на следующий день на селекторном совещании провозгласил: "Я вот подписал телеграмму, заготовленную Ишутиным, о выделении 50% квартир для нужд локомотивных депо, а теперь думаю, а правильно ли я сделал?" Понятно, что это было разрешение НОДам её не выполнять.
Я понимал, что мне заготовлена роль мальчика для битья: и за не обеспечение выдачи локомотивов под поезда, и за рост сверхурочных часов работы бригад. Последнее опасно переутомлением бригад при ведении поездов и их утратой бдительности.
К этому добавилось и то, что я (и не только я) пришёл к выводу, что начальник дороги берёт взятки. А если их не дают, то он к этому понуждает. Приведу один пример. На одном из селекторных совещаний он объявил, что отстраняет начальника Тындинского отделения Коренченко от занимаемой должности. В общем это не вызвало ни у кого из руководства дороги удивления: он был слабым НОДом. Он мог, например, понизить машиниста локомотива в должности только за то, что он управлял тем поездом, с которым произошло ЧП, хотя при этом в его действиях не было никаких нарушений. На мой вопрос, за что наказан машинист, отвечал: "Если мы их не будем наказывать, они нас не будут бояться". Приходилось издавать приказ об отмене того приказа.