Интересное в связи с этим воспоминание. Через некоторое время один из старых членов КПСС, которого я не очень уважал, спросил меня за “рюмкой чая”, зачем я вступил в партию. Я ответил, что хочу с вами, подлецами, разговаривать на равных.
Немного о секретаре парткома. Через несколько лет на отчётно-выборной конференции представителю Железнодорожного РК КПСС с большим трудом удастся протащить его кандидатуру в состав нового парткома депо. Коммунисты заметили в нём ряд недостатков, которые по нынешним временам совсем не были недостатками. Все узнали, что у него есть любовница, что он бывает в ресторанах, да и вообще интересы депо защищает плохо. Я уже отмечал, что в депо в то время имелись все признаки демократии, проще говоря, были высокие требования к порядочности своих работников, не говоря уж о членах КПСС. Отчётная конференция длилась два дня. Это было редкостью.
Но установка РК КПСС должна быть выполнена. На второй день после дополнительной обработки некоторых делегатов, по итогам голосования секретарь был введён в состав парткома. Ну а там уже без проблем его вновь избрали секретарём. Но РК КПСС сделал из этого свой вывод, и через некоторое время нашего секретаря заберут работать первым заместителем председателя Железнодорожного райисполкома г. Хабаровска. В его ведении будет административная комиссия, на которую я попаду через несколько лет как гражданин, допустивший утерю паспорта.
Нужно было ехать в командировку, а я не мог найти свой паспорт. Обыскал, как мне казалось, всё. Помогала искать жена. Безрезультатно. Пришлось идти в милицию и писать заявление. Те направили меня на административную комиссию. Стыдно, но идти надо. Пришёл. Пропустил всех, кто тоже был вызван или направлен на эту же комиссию. Захожу последним. Наш бывший секретарь, увидев меня, понизил голос (а он любил говорить всегда, как с трибуны) и быстро стал искать представление милиции. Он не знал, за что меня направили сюда. Потому, говоря в полголоса о чём-то членам комиссии, он одновременно быстро стал читать дело. Увидев, что всего лишь утеря паспорта, его голос стал крепнуть. Начал он с того, что сравнил предыдущего товарища, про которого (с его слов) никто ничего хорошего сказать не смог, то про меня он может говорить только хорошее. И пошёл!
Я про себя столько хороших слов больше никогда в жизни не слышал. Тут было всё: и о работе, и я активный пропагандист, и первый освоил на ДВЖД новую технику (это про тепловозы). А закончил он словами: «Он и отличный семьянин! Сергей, в чём дело?» Я начал что-то лепетать про последнюю командировку во Владивосток, на обратном пути из которой из внутреннего кармана форменного пиджака, висячего на плечиках, наверное, ночью его и извлёк вор. Я ещё не кончил говорить, а он уже спрашивал мнение членов комиссии. Те тоже растаяли от тёплых слов в мой адрес председателя комиссии, поэтому решение было единогласным – предупредить.
Начальник паспортного стола не мог понять, почему меня даже не оштрафовали. Не мог же я ему рассказывать про рекомендации в партию. А паспорт я в последствие найду. Его извлёк из чемодана, по всей видимости, сын, которому тогда было три или четыре года. Он и затащил его туда, где мы с женой не могли догадаться искать.
Любовницу имел не только секретарь парткома, была она и у начальника депо. Причём, муж этой дамы работал тоже в этом депо начальником восстановительного поезда. Восстановительные поезда в то время входили в состав локомотивных депо, как отдельное подразделение. (Как и склад топлива). Муж, узнав об этом, пожаловался в Крайком КПСС. Те проверили, убедились в этом и потребовали от начальника дороги любвеобильного руководителя депо от занимаемой должности освободить.
Новым начальником депо стал Анатолий Матвеевич Палихов, ранее работавший заместителем начальника депо Смоляниново на этой же дороге. С именем этого человека у меня будет связано много воспоминаний, и почти все хорошие. Но сразу для меня ничего не изменилось. Я как работал в цехе профилактики, так и продолжал работать. Правда, первую же премию, которую подписывал новый начальник депо, нам выплатили в полном объёме, мне – 40%. По положению о премиях – это был предел. Но до этого нам, мастерам, в таком размере премию ещё не давали. Бывший начальник депо требовал от нормировщика и технологов, чтобы они приносили ему приказ на подпись с уже урезанной премией. Доходило до смешного. Инженер-нормировщик подходила ко мне и говорила, что мне положена премия 40%, но её надо снизить. За что? Она не знает. Просила, чтобы я ей это подсказал.