Теперь о том, кого я снял в дежурные по депо в первый день работы. Сам он сел в кресло дежурного довольно спокойно. Но примерно через месяц после обеда захожу в кабинет и вижу в приёмной очень красивую женщину. Красиво всё, и лицо, и фигура. На руках, шее и в ушах золото. Платье имеет глубокое декольте. Видно много. Мелькнула мысль, что и в лесных дебрях водятся красавицы. Спрашиваю: «Вы ко мне»? Заходите. Из разговора узнаю, что она жена того самого теперь уже дежурного по депо, работает заведующей детсадом. У меня есть дети, они пойдут к ней в сад. Одновременно просит о помощи в сооружении какого-то приспособления для развлечения детей. А в конце просит и изменить наказание мужу, (она признаёт, что он, конечно, виноват!) и перевести его работать машинистом. Отказываю. Объяснив важность дисциплины среди всех машинистов, а не одного, даже если он и осознал свою вину.
Пройдёт ещё дней десять. И опять в приёмной меня будет ожидать та самая женщина. Но теперь она вся в трауре. На ней чёрное платье, и украшений уже нет. И плачет. У них в семье тяжёлое материальное положение. Мать больная, растят двоих детей, в Хабаровске строят кооперативную квартиру, на очередной взнос денег нет. Опять отказываю в переводе на должность машиниста, теперь уже ссылаюсь на вышестоящих начальников, которые постоянно интересуются дисциплиной в депо.
Подойдёт день железнодорожника. Заместитель по ремонту, которого я знал ещё по Хабаровску, будет в отпуске. С Лобановым ещё контакта нет. (Он пока присматривается ко мне.) Бывший начальник депо приглашает меня к себе посидеть и отметить профессиональный праздник. Говорю, что я могу прийти при условии, что у него, кроме его жены, больше никого не будет. Обещает.
Когда пришёл к нему, и его жена начала накрывать стол, возле дома один за другим останавливаются два мотоцикла с люльками. Из них выходят четыре человека. Двоих я сейчас не помню, а вот другая пара состояла из снятого машиниста-инструктора и его жены, заведующей детским садом. Бывший начальник депо вышел во двор, затем вошёл и сказал, что деповчане приехали с поздравлением. Спрашивает, как быть? Я ответил, что хозяин он, ему и решать.
В общем, за столом нас оказалось семь человек. Я догадался, что здесь будут пытаться решить тот вопрос, который ранее не решался. Одновременно меня будут приручать. Но как? Интересно! Жду, что же будет далее. А далее весь вечер за мной ухаживала та красавица. Опять цветущая. Зайдёт с одной стороны положить что-нибудь мне в тарелку, обязательно коснётся грудью моей щеки. Зайдёт с другой стороны – опять прикосновение. Речи для меня доброжелательны, в общем, пей и закусывай. Но я делал это осторожно и почти не пил. Убедился, что меня хотят и спровоцировать этой самой дамой, уж очень откровенно она ко мне прижималась в присутствие мужа. А тот делал вид, что не замечает.
Когда стемнело, я начал прощаться. Провожать вышла эта дама. Держа меня под руку и, по-прежнему прижимаясь (она находилась и в достаточной степени подпития), Люда (так её звали) весело щебетала. Она могла провожать меня и до общежития, но на первом перекрёстке я настойчиво освободился от этого корыстного искушения.
Позже узнал, что та компания осталась недовольной встречей со мной. А я к бывшему начальнику депо больше не заходил. Постепенно и эта семья оставит меня в покое. Правда будет ещё и (после приезда моей семьи) передача моей жене прямо домой мяса лосятины (он же охотник!), и в ведрах картофеля. (“Вы только что переехали, а они понимают, что у нас на новом месте ещё ничего нет”). Чтобы закончить описание отношений с машинистом-инструктором, а теперь уже, с дежурным по депо, должен сказать, что с отделения дороги были звонки с просьбой отпустить его работать машинистом тепловоза. Но я отбивался легко, мотивируя угрозой крушения поездов из-за низкой дисциплины среди локомотивных бригад.
А весной следующего года мне позвонил начальник службы и сказал, что начальник дороги едет осматривать Хабаровское отделение дороги, будет и в Тырме. Спросил, сколько времени работает (называет эту фамилию) дежурным по депо. Отвечаю, что уже 10 месяцев. Достаточно, сказал Анатолий Матвеевич. Поставь его машинистом, – советует он – не начальник дороги, так кто-то из клерков обязательно зададут тебе этот вопрос и выразят большое неудовольствие, если ты его не восстановишь. Совет начальника службы я исполнил. И он оказался прав. Поинтересовались. Всё-таки большая сила появляется у жён великих начальников, если речь идёт об их внешнем виде.