Я в этом убедилась, когда мы, приехав в Алжир, сошли на берег. Раньше чем отправиться в скромную гостиницу, в которой всегда останавливался Тисте, у Мустафы, в предместье Алжира, мы зашли в кафе, тут же на набережной, чтобы немного подкрепиться.
Войдя в кафе, Роже послал меня принести ему газету «Фигаро», которую он заметил на соседнем столике.
Я сейчас же подошла к столу и, осторожно захватив газету зубами, принесла ее Роже.
— Черт возьми!.. — сказал сидевший за соседним столиком, какой-то незнакомец, — вот хорошо дрессированная собака, по виду она узнает вашу обычную газету…
— Она не узнает ее, — оживился Роже, — она прочла заглавие.
— Ну вот еще! Вы шутите, а ведь действительно, видя это, можно было бы и это предположить. Во всяком случае, это славное животное, очень умное, черт возьми!
— Более чем умное. Мускуби умеет читать, я бы даже прибавил: писать…
— Вот это еще лучше… Значит, если вы ей прикажете принести другую газету?..
— Попробуйте сами, прикажите, и она вам принесет… Иди, иди, Мускуби, исполни то, что тебе скажут!..
Незнакомец подумал, что Роже шутит. Но все-таки, обратясь ко мне, сказал:
— Пойди, славный пес, отыщи мне газету «Акбар», но не ошибись!
Я подбежала к столу, где лежали газеты, перерыла их носом и, найдя «Акбар» — местную газету, принесла ее ему в зубах.
Я подбежала к столу, на котором лежали газеты, перерыла их носом и, найдя «Акбар», принесла ее ему в зубах.
Незнакомец посмотрел на меня с удивлением; вокруг собралась толпа. Мне пришлось до двадцати раз приносить то одну, то другую газету, — ни разу я не ошиблась.
— Где вы будете давать представления? — спросил один из публики.
— Наши представления?.. Мы не даем представлений…
— Ну вот еще!.. Ведь, вы не держите эту чудную собаку-феномен только для себя… Я директор кафе-концертов «Жемчужины», на Бульваре Республики, гражданин Колибер (он поклонился при этом); если вы согласны, я приглашаю вашу собаку на одну серию представлений. Я напечатаю кричащие афиши с портретом вашей собаки во весь рост; 50 франков за выход, устраивает это вас?
— Мы приехали в Алжир, ведь не для того, чтобы показывать нашу собаку, не правда ли Тисте?
— Ну как сказать? Это зависит от платы, — ответил пастух. — Но пятьдесят франков… нет, это слишком мало!..
— Сто франков, я даю сто франков, — быстро заявил Колибер, — пятьдесят сеансов по 100 франков, затем право на сбор… Ну, соглашайтесь!
— Ладно, — сказал Тисте, не дав даже возможности Роже ответить. — Вы можете заказать афиши. Мы будем у вас сегодня, после полудня.
— Ах, Тисте, Тисте! — вздохнул мой хозяин, когда ушел директор, — что же это, неужели мы сделаемся антрепренерами?
— Отчего же нет? Черт побери! 5.000 франков!.. Немало надо продать овец, чтобы выручить такие деньги. Мускуби — это ваша спасительница, она вырвала вас из пасти волка, она выведет вас и из нищеты!
На другой день я уже дебютировала в «Жемчужине», в зале, переполненном зрителями. Вы знаете, что присутствие публики меня не смущало.
В день моего первого нового дебюта я, к большому удивлению Колибера, вышла на сцену на задних лапах. От него скрыли этот талант его нового актера.
Подойдя к будке суфлера, я отдала честь по-военному. Повернувшись, я смелым и довольно рискованным прыжком, очутилась на левой стороне театра, откуда повторила свой поклон. Затем такими же прыжками вдоль всей рампы я прошла всю сцену во всю ее ширину и поклонилась еще раз.
Мне аплодировали, тем более, что это было сверх программы. В афишах об этом не упоминалось, так как подобного рода упражнения были обычны для многих собак.
Я ведь выступала как собака — умевшая читать, а не как эквилибристка[3]. Главное, всех поразила моя высокая, статная фигура: не знаю почему, но все привыкли считать маленьких собак более ловкими, чем больших.
Роже, не без отвращения, согласился выступить на сцене со мной. Но роль свою он выполнял превосходно, а я исполняла свою ко всеобщему удовлетворению публики.
Одна из афиш «Жемчужины» была наклеена на доске близ табурета.
— Гражданин Мускуби, — говорил мне Роже, — укажите на этой афише то слово, которое вам назовет кто-нибудь из зрителей.
Мне кричали слово — я его указывала лапой.
— Теперь, гражданин Мускуби, напишите его.
Я возвращалась на авансцену и на маленьком столике на виду у всех раскладывала кубики, подбирая буквы этого слова.