Он окликнул овец, и овцы покорно пошли за пастухом. Собаки внимательно следили за овцами, чтобы не допустить их в цветущие уже виноградники.
Я наблюдала, как собаки выполняли свою милицейскую службу около стада, и поняла, что от меня требуются только большое внимание, осторожность и доброта.
Первые два качества я надеялась очень скоро приобрести, а третьим я уже обладала в должной мере, несмотря на мою репутацию злой собаки.
Я никогда никому не сделала зла, как животным, так и людям… Впрочем, нет!.. Карпы!.. Но разве Роже не ловил их так же, как и я? Впрочем меня хвалили за мою ловкость, — значит это не было преступлением.
Положительно я без хвастовства могу сказать, что была честной собакой! Роже и его отец стояли в воротах, выходивших на большую дорогу. Впереди ограды была огромная клумба с чудными розами, широкая аллея окружала ее и вела далее к дому. Чтобы попасть на большую дорогу, овцам пришлось идти по этой аллее. Издали я увидала Роже, который показал на меня пальцем своему отцу. Оба улыбнулись, видя с каким невозмутимым спокойствием я следовала за Тисте, и мне хотелось, чем-нибудь перед ними отличиться.
Сочная трава кругом клумбы невольно тянула к себе овец.
Я остановилась на краю газона и побежала вдоль стада, чтобы не допустить овец зайти на газон. Овцы не тронули ни травы, ни цветов. Мой маневр имел успех.
Когда я проходила мимо Роже, он нагнулся ко мне и нежно поцеловал меня в морду.
— Моя хорошая Мускуби, — сказал он немного дрожащим голосом, — я тебя никогда не забуду и приеду на Бижу в горы тебя навестить.
Я еще более нежно приласкалась к моему хозяину. Но не время было нежиться. Стадо уже прошло; Тисте свистнул, я кинулась к нему, стараясь бежать по канаве, чтобы не испугать овец, — Рублотта мне дала такой совет. Затем издали я услыхала голос Роже:
— Посмотри же отец, как Муска ловка! Можно подумать, что она всю жизнь только это и делала. — Мускуби! Мускетта! Муска!
Муска — что за милые имена мне давали! Я еще раз обернулась, чтобы послать последнее и нежное прости!
V
Чудовище
Сколько у меня было благих намерений! Как я гордилась этой похвалой! Я клялась себе сделаться лучшей собакой стада, самой верной, самой усердной и самой послушной. Все это, быть может, навсегда удалит меня от моего дорогого хозяина, но зато я честно исполню свой долг: своей службой ему я заслужу его привязанность, я оправдаю его хорошее обо мне мнение.
Все ведь работают, трудятся, могла ли и я дольше оставаться ничего не делая?
Около 12 часов, пройдя уже несколько деревень, мы увидали человека, опустившего перед нами барьер.
Затем человек этот, подойдя вплотную к барьеру, стал махать маленьким красным флажком, который был у него в руке. Я просунула морду между брусьями деревянного забора.
До чего странная дорога пересекала наш путь! Две длинные железные полосы тянулись одна параллельно другой, далеко-далеко, сверкая на солнце. Между ними тянулась дорожка, с почерневшим от угля, крупным щебнем и ни малейшей травкой. А по обе стороны этой странной дороги высились высокие столбы, соединенные между собой целой дюжиной проволоки, тянущейся без конца.
Что бы это могло быть?
Пока я это обдумывала в своем бедном собачьем мозгу, вдруг раздался глухой гул и земля задрожала под нашими ногами. Овцы сбились в кучу, подняли головы и с вытянутыми шеями беспокойно вглядывались по направлению раздавшегося гула.
С немалым усилием я просунула голову через решетку.
Ах, какой ужас! Какое страшилище я увидала! Прямо передо мной, пожирая нас своим огромным красным глазом, неслось со стремительной быстротой безобразное черное разъяренное чудовище, испуская из себя огонь и пламя, изрыгая клубы густого дыма.
А какие крики! Какие раздавались рычания, когда оно пронеслось мимо меня, таща за собой бесчисленное множество вагонов, наполненных быками… очевидно, это был его завтрак, который он воровски забрал с пастбищ!
Не волк ли это? — подумала я.
Полная ужаса, ослепленная дымом, оглушенная раздирающим гулом, я безнадежно трясла головой, чтобы высвободить ее… но ничего не могла поделать; я слышала, как смеялся человек с красным флажком, как смеялся Тисте. Наконец, я почувствовала, что две руки пригнули остатки моих ушей, и моя толстая голова высвободилась из западни, куда я ее так глупо засунула.
Вдали чудовище, быстро скользя, дымя, пыхтя, рыча, исчезло в ущелье горы, унося с собой свою добычу.
Человек с флажком поднял барьер, проход был свободен.