С этого времени русскому православному народу стало жить тяжелее под литовским господством.
Но особенно положение православно-русского народа стало поистине тяжелым, когда последний король из потомства Ягайлы Сигизмунд II Август соединил Литву с Польшею в одно государство на сейме в городе Люблине (1569 г.). Часть русских земель совсем отошла к Польше, а в остальных поляки стали вводить свои порядки.
Польские паны и шляхта целыми потоками устремились в русские области. Русско-литовские крестьяне были обращены в крепостных и вскоре сделались полною собственностью панов, «хлопами», «быдлом». Они были обложены тяжелыми налогами, работою и всякими оброками. Законы польские отдавали крестьян в полную власть пана; даже за убийство «хлопа» пан почти совсем не подвергался наказанию.
Заодно с панами-шляхтой действовало и римско-католическое духовенство, в особенности католические монахи иезуиты.
Чтобы лишить православно-русский народ его защитников, иезуиты стали опутывать православных дворян и обращать их в католичество. Мало-помалу русские вельможи и дворяне становились настоящими поляками сначала по языку и образу жизни, а потом и по вере.
Для обращения в католичество простого западнорусского народа, свято хранившего отцовскую православную веру, иезуиты придумали церковную унию, или соединение Православной церкви с Католическою. Они убедили нескольких православных епископов и киевского митрополита признать главою церкви Римского папу. На соборе в городе Бресте (1596 г.) уния была торжественно объявлена иезуитами и изменниками епископами. После этого насилием и неправдами обращали православных в унию, отнимали у них церкви, закрывали русские школы, изгоняли священников. Таким путем укоренялась уния среди православно-русского народа. Часть этого народа не вынесла тяжелых и жестоких гонений и стала «униатами».
Несмотря на это, Литовское государство все-таки продолжало быть русским. Повсюду слышалась русская речь, повсюду совершалось церковно-православная служба; сами князья все законы и всякие распоряжения писали на русском языке.
И теперь еще красуются в Вильне памятники благочестивого усердия литовских православных князей, вельмож и простого народа к православной вере. Пречистенский собор, Троицкий и Святодуховский монастыри, Пятницкая и Николаевская церкви насчитывают многие сотни лет своего существования и красноречиво свидетельствуют о первоначальном господстве Православия в столице Литвы. А сколько православных храмов теперь уже не существует в нашем Северо-Западном крае? Около двадцати церквей уничтожено врагами русской народности и веры только в Вильне. Народ долго хранил в своей памяти те места, где они находились; напоминают о существовании их старинные названия виленских улиц: Покровская, Преображенская, Спасская, Пречистенская и др.
Кто хочет видеть своими глазами, на каком языке обращались к своему народу литовские князья, тот может пойти в виленский музей древностей и посмотреть на целый ряд их грамот. Все они лежат под стеклом, со старинными печатями и княжескими подписями. Немало там и печатных книг на славянском и русском языках. Печатали их в Вильне и в других местах нашего края. Там же, рядом с музеем, в архиве для разбора древних актов еще более всяких грамот, судебных приговоров, описей и т.п. И все это писано на русском языке.
Не задумается ли всякий при виде этих груд русского письма, почему это так было, и не скажет ли прямо: потому, что русский язык всем был понятен и все на нем говорили.
Войдите в музей и посмотрите на надгробный камень, который стоит при входе в него. На нем прочитаете имя и фамилию знатного русского православного человека, род которого стал теперь католическим. Обо всем этом пишет история: читайте ее и вы узнаете много такого, что раскроет вам глаза и научит узнавать, кто друг простого народа и кто враг. Любите русскую школу: она из слепого сделает зрячим и покажет всем прямую дорогу.
Послушайте и посмотрите, как и теперь говорит в своих семьях наш сельский народ. Давно навязывают ему всякими неправдами польский язык; но и теперь по всему нашему краю слышится белорусская речь, -родная сестра русской, московской. Трудно вырвать из сердца родное слово, и белорус-католик по вере - все же русский по своему языку!