Назначенный в 1820 году в Вильну куратором (вроде попечителя учебных заведений) князь Адам Чарторижский, пользуясь дружбой императора, влиянием знаменитого в то время Виленского университета и ксендзов, успел ополячить близлежащие к Царству наши окраины и тем увеличить его силу.
С одной стороны, представлялось цветущее состояние Царства Польского, с другой, тишь да гладь, да Божья благодать под господством Аракчеева, у которого идеалы общественной жизни сливались с казарменными порядками. Органической связи между ними никакой не было. Кичливость поляков, тщеславие и воинственный задор вызвали революцию 1830 года, начатую юнкерами варшавского военного училища.
Братоубийственная война окончилась взятием приступом Варшавы генерал-фельдмаршалом графом Паскевичем-Эриванским, как это предсказал граф Остерман.
Репрессарии состояли чисто из одних полицейских мер. Паскевич, получивший сан князя Варшавского, сделан был наместником. Пользуясь неограниченным доверием императора Николая Павловича, он представлял могущественного сюзерена, не допускавшего какое-либо вмешательство петербургской власти. Даже подчинение нашему департаменту таможен и пограничного надзора, а равно снятие таможенной линии между Россией и Польшей были встречены враждебно могущественным наместником, давшим цветущее состояние Царству, сохранившему прежнее государственное положение, исключая сейм.
Император Николай Павлович не мог простить полякам, что они во время коронации его в Варшаве в 1830 году клялись и уверяли в безграничной преданности, а по прошествии нескольких месяцев изменили. Светлейший же наместник не только успевал обращать царский гнев на милость, но приводил в исполнение даже Высочайшие повеления, невыгодные для магнатов; так, повеление 1846 или 1848 года предоставить крестьянам в вечную аренду занимаемые ими земли без переделов - с установленной годовой платой, не было приведено в исполнение по приказанию наместника, в чем мы имели случай удостовериться, устраивая крестьянский быт с шестидесятых годов.
Цветущая Польша с прилегающими к ней ополяченными нашими окраинами, рассчитывая на брожение умов в России, вызванное новыми реформами и необычайным влиянием «Колокола», издаваемого в Лондоне Герценом, двигавшим революционными идеалами, стала проявлять враждебные чувства, подстрекаемые Наполеоном и боязнью польских магнатов и помещиков, что и к ним проникнет манифест об освобождении крестьян с землей.
В конце сороковых годов графиня Растопчина, проезжавшая Польшей, писала:
И монах успел раздуть восстание. В костелах вместо молитвенного пения раздавались революционные гимны «Боже цось польска» и «С дымом пожаров», эти гимны сопровождали разные религиозные процессии, часто отправляемые повсеместно. Женщины нарядились в модный траур, не придававший им печального вида. Мужчины носили чамарки. Уличные беспорядки проявлялись всюду. Наконец, разразилась Варфоломеевская ночь, т.е. внезапное нападение и избиение наших солдат и офицеров. Войска ожесточились, но их сдерживали, и даже плевание на них оставалось без последствий.
Положение русских было в особенности печальное; в городах они ожидали ударов кинжалом, в отдаленных же местах перед казнью их истязали, обращая в польские уланы, делали отвороты из вырезанной грудной кожи. Многие священники, ведя скудную жизнь и ненавидимые панами за их влияние на крестьян, были подвергнуты смертным казням. Одни только раскольники держали себя независимо и отважно и под Динабургом отбили транспорт с оружием, принадлежащим графу Плятеру, но обвиненные в ночном разбое сидели в тюрьме.
Капля переполнила сосуд.
В Варшаве, на краковском предместье, рота солдат проходила несуществующий ныне узкий переулок, где из окон домов полились на нее разные нечистоты и бросали разную посуду и осколки; впереди толпа старалась загородить ей путь; раздались выстрелы и пало пять человек. Плач, стоны и проклятья раздались по Варшаве. «Мирных жителей убивают москали!» - кричали повсюду. Вышло так, что для умиротворения и облегчения общей скорби дозволено было похоронить торжественно пять офяр при отсутствии полиции, войск и русских. Полицейский же надзор передан жителям города.
Нужно сознаться, что учащаяся молодежь днем тщательно исполняла полицейские обязанности. Ночью же без всякого препятствия наполняла Варшаву оружием.