Из Ардатова я направился сначала в Симбирск, чтоб уладить дела, связанные с отставкой, а затем — в Казань. В Казани тогда сформировался очень хороший эсперантский кружок, основу которого составили д-р Лубенецкий и студенты Казанского университета Благовидов, Михалёв, Огородников, Рукавицын, Ухтомский. Кружок сумел вовлечь в наше движение приват-доцента Казанского университета историка Н.Ивановского и профессора-юриста Елистратова, которые активно участвовали в культурной общественной работе в Казани и руководили Народным университетом. Моё посещение Казани после Кембриджского конгресса побудило их организовать в Народном университете публичную лекцию о международном языке, в добавление к которой я сделал доклад о моей поездке на конгресс и личном опыте в связи с той пользой, которую может дать Эсперанто при заграничных поездках.
Лекцию прослушало несколько сотен человек, о ней на следующий день местные газеты напечатали благоприятные отзывы. В одной газете — "Казанский вечер" — о лекции был дан большой отчёт. Процитирую только несколько строк из него: "После лекции проф. Ивановского перед слушателями появился известный русский эсперантист А.А.Сахаров, участник двух последних эсперантских конгрессов в Женеве и Кембридже. Он обрисовал краткую историю рождения Эсперанто и его распространения. В заключение он произнёс маленькую речь на Эсперанто и продекламировал на этом языке стихотворение Лермонтова "Ангел". Лекция имела большой успех. Её прослушало ок.400 человек. Многие очень заинтересовались языком и выразили желание поближе с ним познакомиться. Желательно, чтоб подобные лекции устраивались и в других народных университетах…"
Здесь я должен посвятить несколько строк одному из членов названного кружка — студенту П.Михалёву. Из всех кружковцев он был особенно вдохновлён Эсперанто и этот язык стал для него как бы "идеей фикс". Ему очень понравилось содержание моей книги "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой" и он сделал мне такое предложение: в ближайшие каникулы он совершит специальное пропагандистское путешествие на пароходе по Поволжью, компенсируя расходы на дорогу продажей книги. Конечно я одобрил его проект: это напомнило мне деяния первых апостолов и проповедников христианской религии. Я с удовольствием согласился дать ему на продажу партию книг и он летом 1907 г. совершил довольно большое путешествие по Волге и Каме, проповедуя нашу идею на пароходе и в домах тех городов, которые он посетил. В общем проповедь встретила благоприятный приём, хотя иногда он слышал весьма резкие и грубые отповеди. Но в последних случаях он всегда утешался тем, что проповедники иных идей часто жертвовали даже своей жизнью. Ну, об этом апостоле я расскажу ещё в другом месте.
В Казани я пробыл неделю, часто посещая собрания кружка и обдумывая свой план основания магазина и журнала. Сначала я даже думал основать их в этом городе, тем более, что в Казани уже была эсперантская типография, где я напечатал свою книгу. Но, с другой стороны, этот город был очень далёк от географического и административного центра страны. Естественно, моё внимание обратилось к Петербургу и Москве. Но в Петербурге уже была одна эсперантская организация — общество "Эспэро" с журналом "Русланда Эспэрантисто". Основание новых предприятий могли бы расценить как конкуренцию. Итак, осталась Москва и я поехал туда.
В Москве я обнаружил три группы, желающие руководить эсперантским движением. Во-первых, совершенно изолированно стоял старый эсперантист А.И.Прагер, пропагандировавший Эсперанто в первые годы его существования. Будучи по природе предпринимателем, коммерсантом, технарём, он желал приложить Эсперанто к практике. Имея отношение к печати и фотографии, он иногда издавал пропагандистские материалы, которые не способны были удовлетворить все культурные запросы. Кроме того, в своей пропагандистской деятельности он всегда старался показать, что он является главным руководителем эсперантского движения не только в Москве, но почти во всей России. Такой характер его деятельности не очень нравился другим эсперантистам Москвы, особенно студенческой молодёжи, и многие из них относились к нему не только неуважительно, но даже враждебно, говоря, что он своей коммерческой рекламой только компрометирует нашу идею.