— В настоящее время никакие усилия, наветы и другие подобные действия не могут остановить распространение Эсперанто, который уже проник во все уголки земного шара и заложил крепкий фундамент для своего дальнейшего расцвета."
Такие статьи и многие платные объявления в прессе и на стенах сильно привлекали внимание публики к нашему языку. Об Эсперанто люди читали уже во всех концах России и многие уже стали воспринимать наш язык как распространённый в мире всеобщий язык. Отовсюду мы получали заказы на учебники, словари и книги для чтения. Чтобы удовлетворять потребности, нужно было заказывать заграничные издания большими партиями. Это подбадривало заграничные издательства "Ашетт", "Прэса Социэто Эспэрантиста" в Париже, "Мюллер и Борель" в Берлине, "Брита Эспэранта Асоцио" /британская ассоциация эсперантистов/ и многие другие помельче и все они давали нам большие и благоприятные кредиты.
Наш магазин таким образом стал одним из самых важных и надёжных эсперантских книжных предприятий. Известность его особо сильно возросла, когда в сентябре 1909 г. вышло классическое сочинение Тургенева[12] в переводе нашего выдающегося стилиста К.Беина (Кабе). В Москве, для московских эсперантистов, магазин уже играл роль центрального справочного бюро и клуба, как я о том говорил выше. Сюда приходили не только покупать книги, но и узнать новости эсперантского мира, ибо магазин получал все эсперантские газеты и журналы, которые тогда издавались. А многие посещали магазин, чтобы послушать или попрактиковать устную эсперантскую речь.
Для нескольких человек ежедневное посещение магазина сделалось даже необходимостью. Особенно нравилось посещать магазин студентам Московского университета и технических учебных заведений. Встречаясь здесь, они "индуктировали" друг в друге эсперантский "электрический ток"; здесь часто рождались "великие идеи" и планы более действенной пропаганды нашего языка. Затем эти планы детальнее обсуждались в ходе встречь в Московском обществе эсперантистов и окончательно принимали форму публичных докладов, лекций, музыкальных эсперантских вечеров и т. д. Таким образом были проведены пропагандистские вечера и лекции 22/Х-1908 г. (был разыгран "Ревизор"), 26/II, 14/Ш, 16/Ш, 8/IV, 30/IX, 2/XII и 3/XII-1909 г.
Над устройством вечеров больше всех работали главный уполномоченный УЭА[13] в России Шабуневич, председатель Московской студенческой группы В.С.Боднарский, д-р Корзлинский и многие другие. Устройство вечеров требовало огромных усилий и хлопот и, чтобы на эту работу подбить, постоянно нужна была некая толкающая сила. Этой силой была единодушная работа московского книжного магазина, журнала "Ла Ондо дэ Эспэранто", Московского общества эсперантистов, делегата УЭА, Московской студенческой группы эсперантистов и Всероссийского общества врачей-эсперантистов, руководимого д-ром К.И.Шидловским. К этим учреждениям вскоре присоединилось ещё одно — Московский Институт Эсперанто.
МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ ЭСПЕРАНТО
Курсы нашего языка были открыты уже во многих городах России, но нигде не были официально признаны, ибо у руководителей не было документов, удостоверяющих способность обучать языку. Требовалось такое учреждение, которое могло бы более или менее официально засвидетельствовать такие способности. Идя навстречу этому требованию, 14 апреля 1909 г. я послал попечителю Московского учебного округа прошение о разрешении основать в Москве частное учебное заведение языка Эсперанто под названием "Московский Институт Эсперанто". Поскольку это было совершенно новое дело, моё прошение рассматривалось в течение семи месяцев и лишь в конце декабря было получено официальное разрешение на учреждение института.
Передо мною встала новая задача: как обеспечить работу института. Так как судьба института была связана с магазином и журналом, я опишу её позже более детально, в хронологическом порядке.
1910-й год мы встретили очень бодро. Мой новогодний обзор нашего движения за прошедший год в "Ла Ондо дэ Эспэранто" был полон самых обнадёживающих перспектив на новый год. В нашем магазине в последнем квартале 1909 г. кроме меня и Романовича работали уже два мальчика: Ваня Седунов и Алёша Трофимов. Так как Трофимов имел хороший почерк, хорошо считал и вообще был очень аккуратным, я поручил ему бухгалтерию. Кроме того, примерно в сентябре снова остался без работы наш поэт В.Н.Девятнин. Чтобы он не помер с голоду, я временно, до нахождения более или менее хорошо оплачиваемой работы, пригласил его в качестве помощника в магазин и редакцию. Несмотря на плохое финансовое положение он был довольно жизнерадостен и работал с воодушевлением. Но вскоре с ним произошла неприятная история.