Пока я над этим ломал голову, В.Боднарский, который со многими другими студентами почти ежедневно бывал в нашем магазине и являлся как бы нашим сотрудником, прочёл в газетах объявление о сдаваемой хорошей квартире в центре Москвы по Лубянскому проезду, 3. Он сразу же обратил на неё наше внимание и узнал о цене; последняя составляла 150 рублей в месяц — абсолютно вне наших возможностей. Что делать?
Так как в то время в Москве слаженно работали магазин, журнал, Московское общество эсперантистов, Московская студенческая группа и региональный уполномоченный УЭА Ст. Шабуневич, то все мы решили объединить силы и снять это помещение для совместного использования. В результате в августе 1910 г. сначала я, а в сентябре — Московское общество эсперантистов переселились в новое помещение из 6 комнат и кухни с чуланом. Туда же был перемещён весь тираж словаря Корзлинского, занявший почти целую комнату. В новом помещении начался новый период эсперантской жизни в Москве, период, который по праву можно было бы назвать самым блестящим в истории Эсперанто-движения в России в первом полустолетии существования Эсперанто.
В этой квартире была одна большая комната, где Московское общество эсперантистов впервые организовало еженедельные собрания, на которых все обязательно должны были говорить на Эсперанто. Это давало прекрасную практику устного использования Эсперанто. Собрания посещали молодые люди, люди среднего возраста и старики, важные и простые работники, мужчины и женщины. Молодёжь привносила свой энтузиазм, старики несли опыт, люди среднего возраста — силы. Здесь устраивались выставки, рукописные журналы, конкурсы, театральные постановки, собирались вырезки из русских газет и журналов, писавших об Эсперанто, и т. д. Комната всегда была полна. Число посетителей никогда не было меньше 30, а иногда превышало даже 100 человек. Это было место, где выковывались наши будущие активисты.
Почти всегда собрания посещали члены Московского общества эсперантистов Айспурит, Александров, Анисимов, Августин, Артёмов, Баженов, Басов, Булочкин, Былинский, Боднарский, Бреслау, Богенский, Бакушинский, Бушуев, Частопёров, Дешкин, Демидюк, Дуленкова, Данцигер, Ерошенко (слепой), Фридрихсен (Индра), Футерфас, Габрик, Голев, Хохлов, Хаджимирянц, Истомина, Иванов, Иванов-Калянов, Ярмолович, Йодко, Жаворонков, Желтов, Житкова, Киселёва, Ковнер, Коростелёв, Котзин, Котзина, Клем, Камоликов, Клейст, Корзлинский, Кох (братья), Косминков, Кратохвила, Ландышева, Ладнов, Линдквист, Любимов, Менцель, Михайловский, Мальцева, Малофеев, Маслённикова, Некрасов, Образумов, Орлова, Оттесен, Обручев, Пятницкий, Пудовкин, Протопопова, Панкратов, Романович, Рахамяги, Разумникова, Рейнштейн, супруги Смирновы, Семионтковская, Симов, Строганов, Ступин, Судакевич, Степанова, Скальский, Шарапова, Шавковский, Шидловский, Шабуневич, Шамшев, Шульц, Шеенко, Шабарин, Тадеосьянц, Тупицын, Топорнин, Валентинов, Владимиров, Виноградов.
Как электрическая катушка индуцирует электроток в соседней катушке, точно так же участники собраний действовали один на другого, побуждая друг друга к дальнейшей работе. Часто во время собраний рождались идеи, которые затем, воплотившись, давали прекрасные результаты: то публичную лекцию, то концерт, то пропагандистскую статью в газетах, то интервью и т. д.
В этой квартире 4-го октября 1910 г. был открыт Московский Институт Эсперанто, официально зарегистрированный в качестве частного учебного заведения. Его руководителем А.Сахаровым первыми преподавателями были утверждены д-р Шидловский, д-р Корзлинский, Г.Смирнов, С.Шабуневич и г-жа Габрик (преподавательница института девиц). Начало работы института было положено на манер московского книжного магазина. Я шёл так, как идут по тонкому льду: ведь каждый неосторожный шаг мог погубить всё дело.
Прежде всего встал вопрос, как оплачивать работу преподавателей. Хотя никто из них не сказал ни слова о гонораре, всё же они ведь должны тратить свои силы и время. Курсы естественных языков компенсировали все расходы, обязывая учащихся оплачивать уроки. Но там знание языков давало учащимся некоторые практические преимущества. В совершенно других условиях находился наш институт. Его учащимися могли быть только идейные и большей частью небогатые люди. Принимая это во внимание, мы установили, что каждый курсант будет платить 4 рубля в месяц, курсант из учащихся — 1 рубль, и 10 рублей за полученный диплом. Мы ясно видели, что эти доходы никоим образом не смогут покрыть всех расходов института, но открытия такого учебного заведения требовали интересы нашей идеи. И главной финансовой базой института стал наш московский книжный магазин.