Поэтому два наших предприятия — журнал и институт — жили за счёт магазина, но это нас не слишком огорчало, ибо в каждом номере журнала содержались объявления магазина о поступивших в продажу новых книгах, объявления об институте, Обществе и т. д., что значительно увеличивало их клиентуру и вообще способствовало пропаганде нашей идеи. Что касается магазина, то он продолжал безостановочно расти. Напечатанный в 1910 г. каталог содержал уже 16 страниц, в нём было объявление о восьми наших собственных изданиях и о двух хранящихся у нас полных тиражных комплектах словарей.
Хотя мой главный помощник Д.П.Романович должен был на несколько месяцев выехать из Москвы в Казань на воинскую службу, а заменяющий его бывший преподаватель Боголюбов не был, так сказать, "от природы" приверженцем нашей идеи, всё же он довольно быстро освоил наш язык и магазинную технику. Поэтому магазин работал уже как довольно крепкое заведение, имел, помимо меня, трёх оплачиваемых работников и мог функционировать независимо от того, кто в нём в то или иное время работал. В таком состоянии мы встретили 1911-й год.
1911 г.
В первом номере "Ла Ондо дэ Эспэранто" за 1911 г. я дал отчёт о нашем движении в 1910 г., где написал, что в этом году было продано и роздано 60000-100000 учебников Эсперанто. Если бы каждое семя дало всходы, у нас был бы хороший урожай. Но жизнь говорит другое. Наш журнал никак не мог приобрести желаемых 2000 подписчиков. Наш соредактор Б.И.Котзин не жалел сил для достижения этого. Чтоб побудить единомышленников увеличить подписку, мы стали печатать в каждом номере портреты эсперантистов, больше других работавших и делавших что-то для нашей идеи. Кроме того, мы очень широко использовали обменные операции, предлагая разным эсперантским журналам и авторам-издателям печатать объявления о нашем журнале в обмен на объявления о других периодических изданиях или сочинениях в "Ля Ондо дэ Эспэранто".
Несмотря на все усилия и то, что наш журнал был в России единственным эсперантским средством информации, журнал давал некоторые убытки. Но он являлся мощной силой, толкавшей вперёд наше движение. Он являлся зеркалом, в котором можно было видеть всю эсперантскую жизнь в России. К сожалению, эта жизнь, очень светлая и бурная в начале года, сильно потускнела через несколько месяцев.
На петербургском горизонте появилась туча, источником которой был капитан Постников, о котором я говорил выше. Я тогда говорил, что петербургский "конгресс" был устроен Постниковым абсолютно не обращая внимания на финансовую базу. Часть расходов была оплачена д-ром Корзлинским, часть — нашим магазином. Таким же манером он устраивал и другие начинания — Союз и журнал "Руслянда эспэрантисто". Когда в марте 1911 г. состоялось общее собрание Союза, на котором присутствовало только 38 петербургских членов, был зачитан финансовый отчёт, согласно которому за два года, 1909 и 1910, доходы Союза составили 1009 рублей, а расходы — 2813 рублей. О недостающих в балансе 1804 рублях было сказано, что их в разное время предоставил г-н Постников. Другими словами, эту сумму Постников остался должен разным лицам и фирмам, которые ему доверяли как председателю Союза. Я точно не знаю, что предпринял Постников, чтобы вывернуться из финансового затруднения, но после "конгресса" действия его были следующими.
Используя доверие высших чиновников к себе как абсолютно политически благонамеренному офицеру, Постников получил разрешение, датированное 17 апреля 1910 г., основать другую грандиозную по планам организацию "Унивэрсаля лиго" /всемирный союз/. § 1 устава этого Союза говорит: "Унивэрсала лиго является общемировой организацией, ставящей целью пропагандировать идею объединения всех государств". Не знаю сколько русских стало членами этого Союза, но думаю, что не более 10 человек. Приблизительно в то же время Министерство торговли и промышленности поручило ему принять участие в VI-м Всемирном эсперантском конгрессе в Вашингтоне в качестве представителя министерства. На путевые расходы ему дали 300 руб.
Из России на конгрессе были только он и наш маэстро. Постников считал себя представителем эсперантистов России и в этой роли даже предложил, чтобы VIII-й Всемирный конгресс был проведён в России, хотя многие российские организации по этому вопросу не опрашивались. Кроме того, с этим предложением не был согласен даже маэстро. Редакция "Ла Ондо дэ Эспэранто", давая в сентябрьском номере за 1910 г. отчёт о конгрессе по информации из совершенно других источиков, напечатала на стр.7: "Предлагаем наш журнал к услугам г-на Постникова, чтобы он мог опубликовать в нём отчёт о своих действиях на VI-м конгрессе в качестве представителя российских эсперантистов". Но он этого сделать не пожелал и только в апреле 1911 г. отдельной брошюрой вышел его отчёт перед Министерством торговли и промышленности, где, между прочим, читаем: "Язык Эсперанто начинают применять на практике не только отдельные эсперантисты и их организации, но также неэсперантские организации; например, созданное в России и утверждённое в Петербурге неэсперантское научное общество Унивэрсала лиго решило вести официальную зарубежную переписку на языке Эсперанто". Одновременно в той же типографии был отпечатан новый эсперантский журнал "Унивэрсала журнало" /всемирная газета/, который в качестве редактора подписала жена Постникова М.М.Зике.