Они были иными, совершенно далёкими, абсолютно непохожими на нас. И они, безо всякого сомнения, были опасны.
Кангар глядел на них с некоторой брезгливостью и зарождающейся яростью, сжимая рукоять своего кристального кинжала. Краем глаза я следила за алыми всполохами в глубине его глаз, и моё сердце билось, как барабан.
Никто не произносил ни слова. В оглушительной тишине, нарушаемой лишь выкриками птиц и шумной жизнью джунглей далеко за нашими спинами, прошло довольно много времени. И вот чужаки насытились, уверились, что наш Вождь настроен вполне дружелюбно, и стали жестами показывать на наш общинный колодец, обустроенный неподалёку, и на свои рты, видимо пытаясь сказать, что испытывают жажду и им очень нужна вода.
Эта просьба вызвала некое замешательство, и Вождь нахмурился, не зная, как поступить.
Вблизи деревни ассанте был только один источник чистой воды, пригодной для питья - священное озеро Духов. Но даже будучи друзьями с этими странными людьми, ни один из ассанте никогда бы не позволил чужакам приблизиться к святыне. Каждое утро молодые девушки наполняли чистой, прозрачной, сладковатой на вкус водой озера множество кувшинов и приносили их на общую кухню, где каждый мог напиться и взять воду для своего дома. Для мытья, стирки и прочих бытовых нужд использовалась вода из глубокого общинного колодца, находящегося на этой самой площади. Она всегда была очень тёплой, почти горячей, и немного мутной от обильных примесей песка и ила. Её отстаивали, очищали - в каждом доме имелись специальные бадьи и чаны для этих целей - но ни одному ассанте и в голову не приходило её пить.
Вождь попросил девушек, сидящих ближе всего к кухне, принести несколько кувшинов с водой из озера. Девушки, улыбаясь, исполнили его веление, и все сообща передали три больших глиняных кувшина чужакам. Однако те, не подозревая об оказанной им чести, отнеслись к священной воде с недоверием и не спешили её пить. Один из них снова указал на колодец, и произнёс длинную фразу на своём непонятном языке, и по его интонации угадывался вопрос.
Скорее всего, он спрашивал, была ли эта вода добыта из колодца, решила я. Видимо, так же рассудил и Вождь, потому как отрицательно покачал головой и сказал:
- Священное озеро Духов даровало нам эту воду. Вы не сможете туда пройти. Однако наши хранилища еды и питья открыты для гостей.
Очевидно, его серьёзный, спокойный тон и лёгкая улыбка вызвали у пришельцев доверие. Тот из них, что вёл переговоры, теперь указал на кухню и повторил вопросительную фразу. Вождь кивнул, чужаки заулыбались, заметно расслабились и стали смотреть на нас уже более дружелюбно и заинтересованно. Встречаясь взглядом с кем-то из ассанте, они кивали, словно говоря нам, что рады находиться здесь.
И тут произошло сразу несколько стремительных событий. Один их чужаков, которого я украдкой рассматривала, вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я ахнула, поражённая цветом его глаз: они были ярко-синими, словно безоблачное летнее небо над океаном. Вряд ли кто-то из ассанте за всю свою жизнь встречал такой лучистый синий взгляд светлокожего человека родом из Европы или далёких Английских островов.
Мужчина тоже издал громкий возглас, и стал показывать на меня рукой, говоря что-то своим товарищам. Те тоже смотрели на меня с широко раскрытыми глазами, и по их лицам было ясно, что они изумлены. Не понимая, что во мне вызвало такую реакцию, я нахмурилась, испытывая неприятное чувство досады, оттого что на меня так таращатся.
Мужчина же и вовсе осмелел, поднялся и приблизился ко мне, протягивая руку и о чём-то спрашивая.
В тот же миг Кангар выстрелил со своего места, словно спущенная с тетивы стрела. Он загородил меня от чужака, выхватил кинжал и сделал быстрый, стремительный выпад в сторону мужчины. Тот вскрикнул, на его руке прочертилась алая линия.
Ассанте зашумели, выходка Кангара вызвала бурную и эмоциональную реакцию. Многие юноши тоже выхватили своё оружие, кто-то выкрикнул:
- Не смейте прикасаться к нашим детям!
Раненый Каном мужчина стал кланяться, разводить руками, очевидно, выражая раскаяние, и отошёл к остальным пришельцам, которые все как один стояли, направив на Кангара свои железные трубки.
Кангар продолжал загораживать меня, а мужчина уже спокойно сел на своё прежнее место, избегая смотреть на кого-либо из ассанте. Его товарищи опустили оружие, окружили его. Один вынул из сумки на поясе свёрток белой ткани и стал перематывать его раненую руку, но мужчина отмахнулся от помощи, натянуто рассмеялся и полил рану водой из кувшина. Порез был довольно глубоким, струилась кровь, но мужчина, судя по всему, хотел показать, что не считает его серьёзным ранением.
Вождь приказал Старейшинам увести с площади всех женщин и детей, и нас тут же заставили уйти. Однако и я, и Кан, да и многие другие были только рады вернуться к себе домой, где мы ощущали себя безопаснее, чем рядом с неприятными пришельцами.
Однако никто из нас и не догадывался, что скоро на всём нашем обширном побережье не останется ни одного места, где можно было бы чувствовать себя в безопасности.
Воспоминание двадцатое. Кристальная защита
Белые люди покинули наше селение за несколько часов до заката.