Удивительную вещь наблюдала я, пока он торопливо подходил ко мне - духи сторонились его, разлетаясь, расступаясь, расползаясь в разные стороны, когда он шёл мимо них.
Брат помог мне подняться, ощупал мою ногу, и убедившись, что я не получила повреждений и могу самостоятельно передвигаться, покинул меня рядом с общей кухней, поспешив домой. Я поняла, что он хочет поговорить с отцом, попросить его помочь убедить вождя не позволять белым людям снова входить в наше поселение, если они вернутся.
Глядя как он идёт между разбегающихся в разные стороны духов, я наконец поняла, что причиной такой реакции был его кристальный кинжал. Я заметила, что кинжал слабо светится, покачиваясь на поясе Кана и излучая странную энергию. Должно быть, кристалл служил не только оружием, но и защитой от потусторонних существ.
'Нужно будет сказать об этом брату... Завтра, когда он остынет и сможет услышать мои слова. Этот кинжал может оказаться очень полезной вещью.' - думала я уже дома, за ужином, сидя между родителями за маленьким, тёмным от времени деревянным столом.
После ужина я наконец согрелась, разомлела, убаюканная привычными ароматами дома: тёплой древесины, ореха, травяной зелени, фруктовой свежести.
Уже погружаясь в дрёму, я ощутила новый, непривычный, выбивающийся из общей картины запах: тяжёлый, дурманящий, кружащий голову. Запах был мне странно знаком. В поисках его источника я обнаружила среди своих вещей тот самый мешочек, что отдал мне Маро на пороге моего дома, казалось бы, уже целую вечность назад. Волнение по поводу незваных гостей перекрыло собою все прочие заботы.
Сейчас я принюхалась к мешочку и его содержимому с любопытством. Сам мешочек был сплетён из тростниковых жгутов и пах сладковатой травяной сухостью. Его содержимое наверняка было какой-то пряностью, но Маро так и не объяснил мне, что это, и как его следует применять. Осторожно развязав тесёмки, скрепляющие края мешочка, я обнаружила, что он до краёв заполнен иссиня-чёрным порошком, весьма хрупким и летучим. Я узнала его - это были перемолотые листья 'чёрного иту'. Зелья, помогающего увидеть будущее.
Воспоминание двадцать первое. Восхождение Алого Льва
Последующие месяцы слились в моей памяти в один сплошной день, оттенённый досадой от запрета Вождя на проведение праздника Солнца, а также от откровенно торжествующей Италы, что избежала наказания за свой дурной поступок, поскольку матери-хранительницы так и не сумели договориться.
Я много тренировалась, посещала уроки письма, чтения, истории, и другие занятия, а по вечерам вносила свою лепту в работу на общей кухне, после чего спешила провести пару часов до заката с Бобо.
Братишка собирал сухие ягоды, коробочки с семенами, кусочки древесины и другие природные материалы, что годились на изготовление бусин. В добавок к этому на побережье он находил различные раковины, плоские камни, обломки кораллов и другие причудливые вещицы, которые мы вместе разукрашивали, покрывали узорами и рисунками, а затем протыкали острыми костяными иглами и нанизывали на крепкие тростниковые нити. Так получались не только бусы, но и красивые ожерелья, браслеты.
Иногда мама Бобо приносила из своей мастерской новую, только что слепленную из глины посуду: тарелки, миски, чашки, и мы расписывали их с особым старанием.
Мне очень нравилась такая творческая работа. Она давала отдых уму и заряжала новыми силами. Я любила общество Бобо, его искренний, добрый нрав, страсть к природе и художественный талант восхищали меня и вдохновляли. Проводя время рядом с ним, я чувствовала себя счастливой.
Нам редко удавалось выбраться вместе куда-нибудь в поисках новых интересных вещиц, но однажды мы провели весь вечер, отыскивая сокровища на берегу, и я собрала целую россыпь мелких океанских камушков, зеленовато-белых и блестящих. Они были пористыми и довольно податливыми. Мне удалось пришить их к своей сумке, и я чрезвычайно этим гордилась.
За этим занятием - пришиванием камушков к сумке - меня застал Кангар, который в тот день освободился раньше обычного и решил не дожидаться меня у нашего тайного дерева, а пришёл сразу к Бобо, чтобы помочь нам в работе.
Мы с Каном виделись каждый вечер после заката, всего на час или даже меньше того, но мы так привыкли встречаться и обсуждать прошедшее за день, что не хотели отказываться от общения, несмотря на то, что сильно уставали, и обоим доставалось от родителей за поздние возвращения.
К тому же, я видела, что Кангару, из-за его высокого положения, а также гордого и прямого характера, нелегко было общаться со сверстниками. И я была рада, что в моей компании ему хорошо. В свою очередь я всегда могла поделиться с ним своими мыслями, спросить совета. Я очень ценила его доверие и заботу.
В тот вечер Кан был особенно тихим и задумчивым, я бы даже сказала, угрюмым. Он помог мне проделать отверстия в камушках - его сильные руки справлялись с задачей куда лучше моих - а после наблюдал за моим шитьём невидящими глазами, погрузившись глубоко в собственные размышления.
Бобо не умел молчать. Чем бы он ни был занят, он не умолкал ни на минуту, то восхищаясь вещью, которую держал в руках, то комментируя свою работу, то вспоминая, как делал нечто похожее. Его жизнерадостный голосок журчал, как водопад. Я только кивала в ответ на реплики Бобо, исподволь наблюдая за Кангаром. Его настроение тревожило меня. Приближался день его рождения, день семилетия и посвящения. Чем же омрачены его мысли в такое важное время?
Когда солнце село, мы стали собираться в обратный путь. Бобо никогда не отпускал гостей без подарков, и сегодня он заставил меня набить свою сумку доверху красивыми перламутровыми раковинами. Я уже предвкушала, как смастерю из них какое-нибудь украшение для дома. Моё настроение было превосходным, рот сам собою растягивался в улыбке.