О, я была обожаемым всеми ребёнком, бесспорно. Меня баловали, и я всегда была в окружении преданных товарищей своих детских игр. Я была по-настоящему счастлива. Но как только мне исполнилось семь лет, жизнь моя впервые перевернулась с ног на голову, именно из-за того, что мои способности, до последнего момента были ото всех сокрыты...
Тем не менее, до того, как я достигла этого возраста, мы с родителями вольно и безбедно жили в селении племени ассанте, что располагалось недалеко от Золотого берега нынешней Гвинеи.
Марагаро привёл нас в селение утром восьмого дня, и сразу же меня представили Вождю и его советникам, а также старейшинам и матерям-хранительницам. Такое множество новых, незнакомых мне, но дружелюбных и улыбающихся лиц, стало одним из самых ярких первых впечатлений.
Вечером на стоянке Вождя, по его велению, устроили пир в мою честь. Это было сделано согласно древней традиции, которая распространяла защиту и покровительство Вождя на новорожденного ребёнка и его потомков.
Мне, также по традиции, досталась в наследство древняя детская кроватка, в которой до меня спало множество моих предков, в том числе и мой отец.
Это тоже была одна из самых старых и почитаемых традиций племени - передавать какую-либо детскую вещь из поколения в поколение. Считалось, что на такие вещи боги-хранители налагают свою печать, а младенец, которому она принадлежит, сокрыт ото всех злых сил светлыми духами, и душами предков, что наблюдают за ним с небес и оберегают.
Кроватка была вручную вырезана из цельного куска дерева неизвестной мне породы. Я помню, что она была очень тёмной и легко раскачивалась, а также приятно пахла. Она была вся сплошь покрыта замысловатыми резными узорами, в которых я, будучи совсем маленькой, любила угадывать силуэты диковинных животных. Я свободно лежала в ней лет до пяти, пока не вытянулась в росте настолько, чтобы перестать в неё помещаться. Даже сейчас я помню то огорчение, что испытала, обнаружив, что мои ноги уже довольно болезненно упираются в её край, и осознав, что я больше не смогу спать в ней, как любила, мерно покачиваясь, словно на волнах, что дарило мне несравнимое ощущение покоя и умиротворённости.
Нам выделили небольшой домик в квартале рода, и у меня сразу же появилась очень большая и любящая семья, состоящая из многочисленных родственников отца. Все они принадлежали к роду, от которого я получила своё имя. К роду Шантин - Танцующих. Танцующие были искусными воинами, и их ещё называли Танцующими-со-сталью.
Главой каждой семьи Шантин был мужчина. Поскольку в племени ассанте всегда правили мужчины рода Танцующих, наследственность передавалась детям по мужской линии, и мальчики, вырастая, никогда не покидали родное поселение насовсем. Девушки же могли выходить замуж свободно. После свадебного обряда они, по традициям племени, принимали новое имя, данное им мужем, либо хранителем рода мужа. После этого они и их дети более не считались принадлежащими к роду Танцующих, но переходили под защиту семейств своих мужчин.
Браки внутри родов, между родственными в пятом-шестом колене семьями, не возбранялись ни Вождём, ни старейшинами, но матери-хранительницы всегда зорко следили за взаимоотношениями молодёжи, пресекая всякое недостойное, по их мнению, правящего рода поведение.
Рядом с нами жили папины родители, его родные братья, а также их двоюродные, троюродные и менее близкие по родству братья со своими семьями. Все они состояли в главном, изначальном родстве с правящей семьёй и Вождём. Дети этих семей, как и я, считались племянниками и племянницами Вождя. Сколь бы ни были далеки друг от друга наши семьи, в каждом из нас текла кровь Шантин, и мы были братьями и сёстрами друг другу.
Мы были детьми Шантин. Наследниками правителей племени. Это было не просто звание, к нам относились по-особому. Нас никогда не обременяли тяжёлой работой, не кричали на нас и не ругали, пусть даже мы вели себя порой слишком заносчиво и самовлюблённо.
Но зато от нас требовали иного... Если дети простых семей почти все были ткачами, гончарами, охотниками, землепашцами, то я и мои сородичи должны были обучаться по книгам.
Нас заставляли читать, нас тренировали писать, обучали выражать свои мысли на бумаге. От нас ожидали, что все мы когда-нибудь будем править племенем, и растили из нас будущих советников, стратегов, мыслителей. С самого раннего детства мы были приучены к тому, что к нам прислушиваются, и даже самую нелепую идею сначала рассмотрят со всех сторон, прежде чем перенаправить нашу энергию в другое, более полезное русло.
Нас также учили быть воинами. Всех, даже девочек. Ассанте не видели разницы между воином-мужчиной и воином-женщиной, и в чём-то такая равность мне импонировала. Женщины ассанте подчас были более свирепыми и безжалостными противниками. Их боялись и называли 'кацины' - кошки, или 'кацианны' - оборотни, ведьмы, способные превращаться в зверей.
Большое значение уделялось нашему физическому воспитанию. Нас обучали чувствовать своё тело и в совершенстве им владеть, подчинять воле физические желания и ощущения, поступающие извне. Мы учились контролировать самих себя и весь мир вокруг.
Таково было наше назначение - упорядочивать и держать в порядке. Мы были залогом безопасного и счастливого будущего всего племени.
В племени в то время жило около трёх тысяч человек, а нас, детей-погодок Шантин, было семнадцать - десять мальчиков и семь девочек приблизительно одного возраста, моя собственная маленькая стая, в которой я выросла и обрела близких мне людей, близких по-настоящему, по крови, по духу, по образу жизни. Вместе мы делали свои первые шаги, вместе произносили первые, ещё только отдалённо похожие на речь, звуки, вместе изучали окружающий мир.