Все эти нелепости, гуляя на просторе в Галиции, просачивались и за ее пределы, и Киев был уже издавна ареной деятельности глупых украинцев, не понимавших того, что они являлись лишь орудием в руках Австрии и Польши, какие, в свою очередь, были орудием в руках жидовского кагала. Однако, до войны 1914 года эта деятельность скрывалась в подполье. Революция же 1917 года открыла ей двери настежь, и к моменту описываемого мной периода времени, украинизация шла вовсю и выражалась не только в замене русских вывесок малорусскими, не только в насильственном внедрении "украинской мовы" и гонениях на православие, но и в поисках гетмана.
Заядлые украйнофилы возлагали на помощь пришедших в Малороссию немцев великие надежды, и эти надежды не посрамили их.
Свиты Его Величества генералу П.Скоропадскому, избранному гетманом, пришлось вписать свое имя в одну из позорнейших страниц истории смутного времени России начала XX века.
"Украинский" вопрос есть не только старый, но и очень сложный вопрос. Сложный не своей историей, а теми политическими наслоениями, коими окутана его история, сделавшая самый вопрос игралищем политических страстей и ареной борьбы России с ее врагами. По поводу "украинского" вопроса написано очень много брошюр и статей, составляющих в массе целую литературу и, однако, не только широкая публика, но даже ученые, не умеющие отделить историю от политики, не разбираются в этом вопросе. Истинная природа этого вопроса известна лишь очень немногим[2] и к числу этих немногих принадлежит русский ученый А.Ц. Царинный, на собственном опыте переживший и перечувствовавший все перипетии украинского движения в течение пятидесяти лет и приславший мне, в ответ на мою просьбу, целый ряд писем, составивших впоследствии книгу под заглавием "Украинское Движение", изданную в Берлине издательством "Град Китеж" в 1925 году. К этой замечательной книге, раскрывающей не только природу "украинства", но и описывающей события, разыгравшиеся в Киеве в период владычества большевиков и украинцев, я и отсылаю читателя, чтобы не повторять изложения приведенных в ней фактов. Скажу лишь кратко, что 9 ноября 1918 года император Германский Вильгельм II был свергнут с престола и Германская империя рушилась, превратившись в Германскую республику. Неизбежным последствием такого переворота явилось и падение гетманской власти, и менее чем через месяц в Киеве водворилась так называемая "украинская директория", состоявшая из студентов-недоучек, щирых украинцев, которая, в свою очередь, была свергнута большевиками, на этот раз прочно засевшими в Малороссии, где они пребывают и доныне, обильно поливая когда-то цветущие поля, веси и города кровью своих жертв. Так кончился 1918 год.
ГЛАВА 13. Гетман Павло Скоропадский
Опереточным было появление на сцене "гетмана" П.Скоропадского. Роли были распределены заранее между немцами, прятавшимися за кулисами, и группою "избирателей", выступившей вперед. Самый акт избрания гетмана состоялся, не без иронии судьбы, в цирке Крутикова, а не в храме Божием, и это незначительное обстоятельство точно предопределило будущий характер разыгрываемой комедии, наложив на нее отпечаток циркового представления.
Не допуская даже мысли, что русский свитский генерал может серьезно увлечься своей ролью и мечтать о превращении Малороссии в самостоятельное государство, киевляне искренно приветствовали его избрание. Для всех одинаково было ясно, что нужно забаррикадировать Малороссию от Совдепии, оградить ее от захвата, опустошения и разорения большевиков, и "гетманщина" являлась лишь вернейшим способом к достижению этих целей и, конечно, рассматривалась только как временная мера, вызванная роковым стечением обстоятельств.
Вот почему киевляне были озабочены только тем, чтобы направить деятельность гетмана и его правительства в правильное русло, предостеречь их от ошибок и обеспечить выполнение намеченных программ. Эти программы обсуждались чуть ли не в каждом доме, и киевляне с напряженным вниманием следили за каждым шагом гетмана. Прошло немного времени, пока сформировался состав правительства и... киевляне приуныли. Внушали сомнение не только министры, среди которых были евреи и связанные родством с ними случайные люди и дилетанты, но и сам гетман, не отдававший себе отчета в той роли, какую был призван играть, и окруживший себя убежденными "самостийниками", подчинявшими его своему влиянию. Правда, положение гетмана, связанного директивами немецкой власти, было трудным. Он был обязан выполнять программу "самостийников" и в том случае, если бы не сочувствовал ей. Малейшее уклонение от этой программы явилось бы изменой и по отношению к немецкой власти. Такое уклонение было притом и фактически невозможным, ибо явилось бы самоупразднением "гетманщины". Положение было действительно до крайности нелепым.