Пекин же все делал, чтобы подорвать единство в борьбе за мир, сколачивал фракционные группировки, создавал всяческие трудности на заседаниях мирных представителей разных стран, срывал принятие единых решений. Внутри Китая тоже велась большая работа по дискредитации политики СССР в целом, советских специалистов в Китае в частности. В результате возникли условия, в которых наши специалисты не могли уже нормально там работать. Им не доверяли, над ними буквально издевались. И мы решили, что дальнейшее пребывание наших специалистов в Китае не способствует улучшению отношений между нашими странами. Мы-то преследовали цель оказать всемерную экономическую помощь развитию науки и техники Китая, а это все теперь оборачивалось против нас: нарочито порочили наши технические предложения, наши станки, наше оборудование. В Китае трудилось довольно много наших людей. Им были созданы невыносимые условия жизни и работы. Поэтому перед нами встал вопрос, как быть? Ведь мы, даже в ущерб самому Советскому государству, посылали туда лучших специалистов и отличных рабочих, лишая себя самого хорошего, что было подготовлено в отечественной промышленности и сельском хозяйстве. А теперь, вместо того чтобы ценить нашу дружескую помощь, прежние друзья оборачивали это против нас, дискредитировали нас и оскорбляли наших товарищей.
В принятии решения об отзыве специалистов сыграл свою роль и такой случай. В то время возникли разногласия Китая с Северным Вьетнамом[69]. Китайцы после этого отозвали оттуда всех своих специалистов. А теперь мы оказались в положении, когда пребывание наших людей в Китае не достигало той цели, во имя которой их туда послали. Исчез иной выход из ситуации, кроме возвращения этих людей на Родину. Когда же мы их отозвали, китайцы начали громко возмущаться и разыгрывать роль перед коммунистами братских партий, что вот, мол, СССР пошел на такую акцию и лишил Китай помощи. На такую пропаганду в Пекине имеются умельцы. Но, безусловно, и я это подчеркиваю всегда, когда я говорю «китайцы», это ни в какой степени не относится к народу в целом. Китайцы в своей массе дружелюбные и очень трудолюбивые люди, заслуживающие большого уважения. Сказанное относится только к клике Мао Цзэдуна. Это он направлял такую политику против нас, и прежде всего именно он несет ответственность за разрыв с нами. Ни компартия Китая в целом, ни тем более китайский народ неповинны в том и сами страдают от безрассудной политики.
На первом этапе наших разногласий Пекин вел борьбу против нас так, что она еще не выходила за рамки межпартийных отношений и внутренних контактов, материалы о ней не попадали на страницы широкой печати. Хотя такую масштабную работу, которую они повели против нас, конечно, нельзя было скрыть, и о ней зачирикали воробьи на всех крышах. Заграница трубила в антисоветские трубы, что уже близок разрыв Китая с СССР, что разгорается их ссора. Это радовало противников марксистско-ленинской политики, и у них к тому появились весомые основания. К моменту начала открытой дискуссии в печати мы обнаружили, что на китайские позиции перешло руководство Албании. Как это произошло? Как раз в то время, когда наши отношения все больше накалялись, в Китай отправилась албанская делегация. Мы считали, что такие поездки в принципе всегда полезны. Мы тоже с удовольствием ездили в Китай и готовы были повторять деловые поездки. Визиты представителей всех братских партий мы рассматривали как полезный способ установления личных контактов, служащих укреплению взаимопонимания, с тем чтобы держать общее марксистско-ленинское оружие отточенным, в боевом состоянии.
Но оказалось, что та поездка албанской делегации преследовала другую цель. Мы буквально остолбенели, узнав, какие беседы с нею вели китайцы. Они проводились в конфиденциальном порядке, однако когда делегация проезжала через Москву, к товарищу Андропову[70] пришла член Политбюро Албанской партии труда Лири Белишова[71], которая придерживалась позиции дружбы с Советским Союзом и была возмущена прошедшими переговорами. Эта стойкая коммунистка прошла ранее суровую школу борьбы с итальянскими фашистами, испытала застенки тюрем. Ей в тюрьме выбили один глаз. Очень преданный делу коммунизма человек. Она, как и другие – настоящие албанские коммунисты, – была сторонницей дружбы с Советским Союзом и рассказала по-товарищески о состоявшихся в Пекине беседах, будучи потрясена их антисоветской направленностью. Она сообщила, что инициаторами бесед были китайцы, но албанцы охотно откликнулись и восприняли антисоветские тезисы Пекина.
69
Эти разногласия определились на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий в Москве (ноябрь 1960 г.), «Заявление» которого вьетнамская делегация подписала, в отличие от китайской, без оговорок, а также на Женевском совещании по урегулированию лаосского вопроса (с 16 мая 1961 г. по 23 июля 1962 г.), где китайская делегация определила особую позицию, и в ходе вьетнамо-китайских контактов в начале 1960-х гг., когда Пекин поднял вопрос о судьбе районов Северного Вьетнама, временно входивших некогда в состав китайских владений: со 111 г. до н. э. (Аулак и Намвьет), с 603 г. н. э. (Вансуан) и с 1407 г. (Северный Дайвьет).
70
АНДРОПОВ Юрий Владимирович (1914–1984) – советский политический деятель. В 1936 г. окончил Рыбинский речной техникум и в 1947 г. Высшую партийную школу при ЦК КПСС. В 1936–1938 гг. на комсомольской работе в Рыбинске, в 1938–1940 гг. первый секретарь обкома комсомола Ярославской области, в 1940–1944 гг. первый секретарь ЦК ВЛКСМ Карело-Финской ССР. С 1944 г. второй секретарь Петрозаводского горкома ВКП(б), а с 1947 г. второй секретарь ЦК КП(б) Карело-Финской ССР. В 1951–1954 гг. инструктор ЦК ВКП(б). В 1954–1957 гг. посол в Венгрии. В 1957–1967 гг. заведующий отделом социалистических стран ЦК КПСС. В 1967–1982 гг. председатель КГБ СССР. С 1973 г. член Политбюро ЦК КПСС. С 1982 г. генеральный секретарь ЦК КПСС и с 1983 г. Председатель Президиума Верховного Совета СССР.
71
БЕЛИШОВА Лири (р. 1923) в 1939–1944 гг. в борьбе с итальянско-немецкими оккупантами потеряла глаз. В 1946–1948 гг. председатель Союза народной молодежи Албании. В 1948–1960 гг. член Политбюро и секретарь ЦК партии труда Албании. В 1952–1954 гг. учится в Москве в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. В 1950–1960 гг. член Президиума Народного Собрания Албании. В 1960 г. заняла просоветскую позицию и была арестована и сослана на поселение в деревню. В 1991 г. вернулась в Тирану.