– На Пастбищной дороге?
– Ты отстал от жизни, старина. Теперь это Торговая дорога. У нас там построен третий из самых больших торговых центров штата. «Сорок восемь магазинов под одной крышей для вашего удобства».
– Звучит очень по-а-а-американски, это точно.
– Билл?
– Что?
– Ты в порядке?
– Да. – Сердце билось очень уж часто, кончик сигареты чуть подрагивал. Он заикался. И Майк это услышал.
Последовала короткая пауза, которую прервал Майк:
– Сразу за торговым центром построили ресторан, «Нефрит Востока». У них есть банкетные залы. Вчера я один и снял. Вся вторая половина дня наша, если мы захотим.
– Думаешь, нам потребуется столько времени?
– Я просто не знаю.
– Такси меня туда довезет?
– Безусловно.
– Хорошо. – Билл записал название ресторана в блокнот, лежавший у телефона. – Почему там?
– Наверное, потому, что он новый, – говорил Майк медленно. – Вроде бы… даже не знаю…
– Нейтральная территория? – предложил Билл.
– Да. Пожалуй, что так.
– Готовят вкусно?
– Не знаю. А как у тебя аппетит?
Билл подавился дымом, то ли рассмеялся, то ли закашлялся.
– Не так чтобы очень, дружище.
– Да, я тебя понял.
– В полдень?
– Лучше в час дня. Чтобы дать Беверли выспаться.
Билл затушил окурок.
– Она замужем?
Майк опять замялся.
– Все узнаем при встрече.
– Как будто возвращаешься на встречу выпускников через десять лет после окончания школы. Чтобы увидеть, кто растолстел, кто полысел, у кого де-дети.
– Надеюсь, так и будет, – вздохнул Майк.
– Да. Я тоже, Майки, я тоже.
Он положил трубку, потом долго стоял под душем, заказал завтрак, но только поковырялся в тарелке. Да, его аппетит определенно оставлял желать лучшего.
Билл набрал номер «Биг йеллоу кэб компани» и попросил прислать машину без четверти час, полагая, что пятнадцати минут вполне хватит для того, чтобы добраться до Пастбищной дороги (не мог он думать о ней как о Торговой дороге, даже увидев Торговый центр собственными глазами), но недооценил плотность транспорта в обеденный час… и насколько разросся Дерри.
В 1958-м это был обычный город, не более. В территориальных границах Дерри жили порядка тридцати тысяч человек и еще семь – в прилегающих городках.
Теперь Дерри превратился в действительно большой город, конечно, не такой, как Лондон или Нью-Йорк, но очень даже внушительный по меркам штата Мэн, в самом крупном городе которого, Портленде, население не превышало триста тысяч человек.
И пока такси медленно ползло по Главной улице («Мы сейчас над Каналом, – думал Билл. – Его не видно, но он внизу, вода бежит в темноте»), а потом повернуло на Центральную, предугадать первую мысль Билла не составляло труда: как же все изменилось. Но предсказуемая мысль сопровождалась сильным разочарованием, чего он никак не ожидал. Детство он помнил как пугающее, тревожное время… и не только из-за лета 1958 года, когда они семеро столкнулись лицом к лицу с кошмаром, но и из-за смерти Джорджа, из-за глубокой летаргии, в которую впали родители после этой смерти, из-за непрерывных насмешек над его заиканием, из-за того, что Бауэрс, Хаггинс и Крисс постоянно выслеживали их после той перестрелки камнями в Пустоши,
(Бауэрс, Хаггинс и Крисс, ё-моё, Бауэрс, Хаггинс и Крисс, ё-моё)
и от ощущения, что Дерри – холодный, Дерри – бесчувственный, Дерри глубоко плевать, жив кто-то из них или умер, Дерри без разницы, взяли они верх или нет над Пеннивайзом-Клоуном. Жители Дерри так долго жили с Пеннивайзом во всех его обличьях… и, возможно, каким-то безумным образом начали понимать его. Он им нравился, они в нем нуждались. Любили его? Возможно. Да, возможно и такое.
Но с чего это разочарование?
Только потому, что изменения такие стандартные? Или потому, что для него Дерри лишился своего своеобразия.
Кинотеатр «Бижу» исчез, его место заняла автостоянка («ВЪЕЗД СТРОГО ПО ПРОПУСКАМ, – гласила надпись над воротами. – АВТОМОБИЛИ НАРУШИТЕЛЕЙ БУДУТ ЭВАКУИРОВАНЫ»). Исчезли и располагавшиеся рядом «Корабль обуви» и ресторан «Ленч у Байли». Их заменило отделение Северного национального банка. Цифровое табло на фасаде из шлакоблоков показывало время и температуру, последнюю по шкалам Фаренгейта и Цельсия. «Аптечный магазин на Центральной», логово мистера Кина, где Билл в тот день добыл лекарство от астмы для Эдди, тоже исчез. Переулок Ричарда превратился в некий гибрид между улицей и небольшим торговым центром. Читая вывески, пока такси стояло на светофоре, Билл выяснил, что там располагались магазины звукозаписи, натуральных продуктов, игр и игрушек. Плакат в витрине последнего сообщал о том, что идет полная распродажа «ПОДЗЕМЕЛИЙ И ДРАКОНОВ».