Джина мило нахмурилась.
— Не рассказывал он. И мне не хотелось бы, чтобы ты его так называла.
Я скорчила рожицу.
— Ну Джейк. Он тогда довольно сильно разозлился. Лучше бы тебе ему не попадаться, а то он сбежит от тебя, как от чумы.
— Глубоко в этом сомневаюсь, — с загадочной улыбкой ответила Джина.
Вероятно, она была права. Я задумалась, каково это — быть Джиной, когда каждый встречный парень от тебя без ума. В меня безумно влюблялись только такие парни, как Майкл Медуччи. А ведь он технически даже не был влюблен в меня. Он влюбился в идею, что я влюбилась в него. О чем я, кстати, до сих пор не могла думать без содрогания.
Я удрученно вздохнула и посмотрела в окно. В паре километров вниз по склону, поросшему кипарисами, открывался вид на лазурный океан, сверкающий под ярким полуденным солнцем.
— Не представляю, как ты это выдерживаешь. — Джина выдохнула облако серого дыма. По ее тону я поняла, что она вернулась к обсуждению уроков религии. — В смысле, тебе все это должно казаться полной ерундой, учитывая твое медиаторство.
Я пожала плечами. Прошлой ночью я вернулась домой слишком поздно, чтобы «поговорить» с Джиной. Когда я прокралась в дом, она крепко спала. И слава богу, потому что я вымоталась до предела.
Однако не настолько, чтобы заснуть.
— Не знаю, — отозвалась я. — То есть я же понятия не имею, куда эти привидения отправляются, когда я от них избавляюсь. Они просто… уходят. Может, на небеса. Может, в следующую жизнь. Сомневаюсь, что я когда-нибудь узнаю, прежде чем умру сама.
Следующее облако дыма Джина выпустила в окно.
— Ты так говоришь, будто это путешествие. Словно, когда мы умираем, то просто переезжаем по другому адресу.
— Ну, лично я считаю, что так все и работает. Только не проси меня назвать точный адрес. Потому что этого я не знаю.
— Ну так… — Джина докурила, затушила окурок о стену под нами и мастерски послала его через закрытую дверцу ближайшей кабинки прямиком в унитаз. До меня донесся всплеск, а потом шипение. — Так в чем там вообще было дело вчера вечером?
Я ей рассказала. Об ангелах РЛС и о том, что они думали, будто Майкл их убил. О сестре Майкла и аварии на прибрежном шоссе. О том, как Джош и его друзья хотели отомстить за свою смерть и как мы с отцом Домиником всю ночь с ними спорили, пока наконец не убедили их дать нам возможность предать Майкла в руки правосудия по старинке — ну знаете, с помощью правоохранительных органов, а не паранормального заказного убийства.
Я не рассказала ей только об одном — о Джессе. По какой-то причине я просто не могла заставить себя упомянуть о нем. Может, из-за того, что сказала та медиум. Может, потому что боялась, что мадам Зара была права, и я действительно супернеудачница, которой было суждено полюбить на всю жизнь одного-единственного человека, который:
а) не любил меня;
б) даже маме моей не мог быть представлен, так как вообще-то был мертв.
Или, может, просто потому что… ну, может, потому что Джесс был тайной, которую я хотела сохранить только для себя, как какая-нибудь дурочка, повернутая на Карсоне Дэйли или ком-то подобном. Возможно, однажды я встану под окном моей спальни с большим плакатом с надписью: «Джесс, ты пойдешь со мной на выпускной?», как все те девчонки, которые стоят вокруг телестудий MTV, хотя я искренне надеялась, что, прежде чем до этого дойдет, кто-нибудь меня пристрелит.
Когда я закончила, Джина вздохнула и сказала:
— Ну, это доказывает то, что я тебе говорила. Милашки всегда оказываются убийцами-психопатами.
Это она о Майкле.
— Ага, — согласилась я. — Но он даже не такой уж и милашка. Разве что когда снимает рубашку.
— Ты поняла, о чем я. — Джина покачала головой. — Что ты собираешься делать, если он не признается отцу Доминику?
— Не знаю. — Именно это и вызвало у меня вчера бессонницу. — Наверное, нам потребуется добыть какие-то доказательства.
— Да ну? И где же вы их раздобудете? В универмаге доказательств? — Джина зевнула, посмотрела на часы и спрыгнула с окна. — Две минуты до ланча. Как думаешь, что сегодня будет? Снова корн-доги?
— Всегда корн-доги.
Академия при миссии особо не отличалась разнообразием меню кафетерия. Потому что его попросту не было. Мы ели ланч на улице, покупая еду в торговых автоматах. Это казалось странным даже для парочки цыпочек из Бруклина, которые многое успели повидать… что и продемонстрировала Джина, не выказав ни капли удивления по поводу всего, рассказанного мной.
— Что мне действительно интересно, — заметила Джина, когда мы вышли из туалета в крытый переход, который скоро должен был заполниться детьми, — так это почему ты раньше ничего такого мне не рассказывала. Ну понимаешь, обо всей этой медиаторской ерунде. Не то чтобы я ничего не знала.
Ты и не знаешь, подумала я. Во всяком случае, не знаешь худшего.
— Я боялась, что ты проболтаешься своей маме, — вслух произнесла я. — А она доложит моей. И мама упрячет меня в психушку. Само собой, для моего собственного блага.
— Само собой, — кивнула Джина. Она удивленно посмотрела на меня. — Ты идиотка. Ты это понимаешь? Я бы никогда не проболталась маме. Я никогда ни о чем ей не говорю, если могу этого избежать. И уж точно я бы никогда не рассказала ей — или, если уж на то пошло, кому-нибудь другому — об этом медиаторстве.
Я смущенно пожала плечами.
— Знаю. Наверное… ну, я тогда довольно сильно нервничала. Думаю, с тех пор я слегка успокоилась.
— Говорят, Калифорния делает подобное с людьми, — заметила Джина.
Тут часы миссии пробили двенадцать. Все двери открылись, и на нас хлынули толпы людей.
Майклу хватило тридцати секунд, чтобы найти меня и пристроиться рядом.
— Привет. — Он совершенно не походил на того, кто только что признался в убийстве четырех человек. — А я тебя искал. Что ты сегодня делаешь после школы?
— Ничего, — быстро ответила я, прежде чем Джина успела раскрыть рот.
— Ну, страховая компания наконец выдала мне машину на замену, и я подумал, ну знаешь, может, ты захочешь поехать на пляж или еще чем-нибудь заняться…
Поехать на пляж? У этого парня амнезия, что ли? Казалось бы, после того, что с ним там произошло в прошлый раз, он должен был предлагать ехать куда угодно, только не на пляж.
И все же, хотя он об этом и не знал, Майкл был там в абсолютной безопасности. Все благодаря Джессу. Он присматривал за ангелами, пока мы с отцом Домом пробовали предать их предполагаемого убийцу правосудию.
Обдумывая, что ответить на предложение Майкла, я краем глаза заметила отца Доминика, направляющегося к нам по крытому переходу. Прежде чем энергично жестикулирующий мистер Уолден затащил его в учительскую, падре покачал головой. Майкл стоял к нему спиной, так что ничего не видел. Но послание отца Ди было недвусмысленным.
Майкл не признался.
А это означало лишь одно: пришло время передать дело профессионалам.
То есть мне.
— Конечно, — ответила я, переводя взгляд со спины отца Дома на Майкла. — Возможно, ты поможешь мне с домашкой по геометрии. Мне кажется, я никогда не врублюсь в эту дурацкую теорему Пифагора. Клянусь, после следующей контрольной меня исключат из школы.
— Теорема Пифагора совсем не сложная, — уверил меня Майкл. Его явно повеселило мое отчаяние. — Сумма квадратов длин катетов прямоугольного треугольника равна квадрату гипотенузы.
— А? — беспомощно спросила я.
— Слушай, я в геометрии дока. Почему бы мне с тобой не позаниматься?
Я посмотрела на него, надеясь, что он ошибочно примет мои чувства за обожание.
— Ты это сделаешь?
— Конечно.
— А можем мы начать сегодня же? — спросила я. — После школы? — Я заслужила Оскар. Серьезно. Я гениально сыграла всю эту женскую беспомощность. — У тебя дома?
Майкл был захвачен врасплох совсем ненадолго.
— Э-э, конечно, — ответил он. И, немного придя в себя, лукаво добавил: — Правда моих родителей не будет дома. Папа на работе, а мама большую часть времени проводит в больнице. С моей сестрой. Ну ты понимаешь. Надеюсь, это не проблема.