Я уж не говорю о клещах.
А еще на Биг-Сюре — ну или, по крайней мере, на однополосном шоссе, которое тянется вдоль него — есть несколько разворотов на сто восемьдесят градусов. Майкл осторожно вписался в один из таких абсолютно слепых поворотов, как раз когда с другой стороны огромной скалы с громким ревом выехал большой дом на колесах. Места для нас обоих было маловато, и, учитывая, что от падения в океан нас отделяло всего лишь металлическое ограждение, мне стало немного не по себе. Майкл же сдал назад — мы ехали не так уж и быстро, — а потом свернул на обочину, разминувшись с фургоном буквально на тридцать сантиметров.
— Боже, а тут довольно опасно, да? — спросила я, обернувшись вслед уезжающему кемперу.
Майкл пожал плечами.
— Надо сигналить, когда поворачиваешь за угол. Чтобы дать знать о себе тем, кто едет с той стороны скалы. Парень просто не в курсе. Очевидно, он турист. — Майкл откашлялся. — А то получится, как… м-м… в субботу ночью.
Я выпрямилась на сиденье.
— Это произошло… — Я сглотнула. — Здесь?
— Ага. — Интонация в голосе Майкла ни капли не изменилась. — Вот тут.
Да, это было то самое место. Теперь, зная, что искать, я легко увидела черный тормозной след, который оставили покрышки автомобиля Джоша, когда он пытался избежать падения. Сломанный участок ограждения уже восстановили, и теперь он сиял, весь такой новенький и блестящий, как раз там, где заканчивался тормозной след.
— Мы можем остановиться? — тихо спросила я.
— Конечно, — откликнулся Майкл.
В ста метрах от того места, где мы еле разминулись с другой машиной, за углом оказалось место для парковки, откуда открывался живописный вид. Майкл свернул туда и затормозил.
— Смотровая площадка, — сказал он, указав на деревянную табличку перед нами, гласившую «Смотровая площадка. Не мусорить!» — В субботу вечером сюда приезжают многие ребята. — Кашлянув, Майкл многозначительно посмотрел на меня. — И паркуются.
По правде говоря, до этого момента я понятия не имела, что могу двигаться с такой скоростью, с какой выскользнула из его машины. Но я отстегнула ремень безопасности и вылетела наружу быстрее, чем кто-то успел бы произнести «эктоплазма».
Солнце уже почти закатилось за горизонт, и воздух стал прохладнее. Обхватив себя за плечи, я подошла к обрыву и, встав на цыпочки, посмотрела вниз. Волосы, подхваченные ветром с океана, который был здесь гораздо сильнее и холоднее, чем на пляже, тут же начали хлестать меня по щекам. Доносившийся с берега громкий грохот ритмичного пульса моря заглушал рев проезжающих мимо машин.
Я заметила, что вокруг совсем нет чаек. Вообще ни одной птицы.
Разумеется, это должно было послужить для меня первой подсказкой. Но я, как обычно, не обратила на нее внимания.
Вместо этого у меня перед глазами беспрерывно прокручивалась картинка несущейся вниз машины. Несколько сот метров — и падение в море, бурлящее вокруг гигантских валунов, которые откололись от скалы во время очередного землетрясения. Вряд ли найдутся желающие понырять с такой скалы — даже Элвис на пике славы после своего прыжка в Акапулько вряд ли решился бы на такое.
Удивительно, но прямо под тем местом, где машина Джоша слетела с дороги, я разглядела маленький песчаный пляж. Не самое лучшее место, чтобы принимать солнечные ванны, но тут вполне можно было устроить пикник, если не смущала угроза свернуть шею при спуске вниз.
Должно быть, Майкл заметил, куда я смотрю, потому что вдруг сказал:
— Да, как раз туда машина и рухнула. Они не упали в воду. Ну, во всяком случае, не сразу. Но потом наступил прилив, и…
Я вздрогнула и отвела глаза, а потом громко поинтересовалась:
— Туда можно как-нибудь спуститься?
— Само собой, — кивнул Майкл и указал на секцию ограждения, которая оставалась открытой. — Вон там есть тропинка. В основном ею пользуются только путешественники со стажем, но иногда пробуют спускаться и обычные туристы. Пляж внизу изумительный. Ты в жизни не видела таких огромных волн. Только заниматься серфингом там очень опасно. Слишком много быстрин.