— Больше, чем ты можешь себе представить.
Я чуть сжал яички, и, прикусив нижнюю губу, Коул тихо зашипел. Его член нетерпеливо подрагивал, пока силиконовый рукав скользил по нему.
— Знал бы ты, какой у меня стояк от этого зрелища. — Я не сводил с Коула глаз, оценивая его реакцию, и закусил губу, чтобы сдержать улыбку, когда он кивнул и быстрее заработал рукой. Ему нравилась похвала, нравились приказы и, черт возьми, это дико заводило. Меня устроил бы даже обмен минетами на скорую руку. Но это? О таком я не мог и мечтать.
Щеки Коула вспыхнули, и он, хрипло выдохнув, усмехнулся.
— Это хорошо. Потому что сейчас я чувствую себя немного нелепо. Чудесно, но нелепо.
— Хочешь посмотреть, какой эффект ты на меня производишь?
— О, да.
Положив руку на его колено, я встал и расстегнул молнию на брюках, высвобождая свой член. Из уретры сочилась смазка. На глазах у зачарованного Коула пальцем одной руки я обвел головку, другой зарываясь в волосы на его затылке.
— О, Боже... ты просто нечто. Никогда не видел ничего более сексуального. Можно взять его в рот? — Глаза Коула смотрели с мольбой. Такие огромные и жаждущие, что по моей спине электрическим разрядом прокатилась сладкая волна возбуждения, а член запульсировал в руке.
— Пока нет.
Коул разочарованно выдохнул. Я подошел ближе, почти касаясь головкой его губ, изматывая себя таким же сильным желанием погрузиться в этот восхитительный рот. Я чувствовал, как прерывистое дыхание касается моей чувствительной кожи, дразня и возбуждая. Потянув Коула за волосы, я запрокинул его голову и начал медленно себя поглаживать.
— Сейчас ты просто великолепен, — мягко произнес я. — Нежная, беззащитная шея, влажные, искусанные губы, пылающие щеки.
Коул всхлипнул, и по его плечам пробежала дрожь, когда он подался бедрами навстречу силиконовой игрушке. Стало ясно, что он уже на грани.
— Спокойно, — Чтобы отвлечь, подушечками пальцев я помассировал ему голову, но этого было недостаточно. Мой член прижался к губам Коула. Снова этот вопросительный взгляд — и на сей раз я разрешил.
Коул обвел языком головку, а потом, глядя на меня снизу, забрал ее в рот. Он усердно работал губами и языком. Я чувствовал влажный, шелковистый жар и едва сдерживался, чтобы не начать вколачиваться в его горло, как мне хотелось. Коул снова поцеловал головку, а затем, не сводя с моего лица своих больших голубых глаз, опустился ниже и, капая слюной на брюки, взял в рот мои яйца. Тихие, захлебывающиеся звуки его ласк проникали в нутро, сжигая меня дотла. Когда Коул снова обратил внимание на мой член и взял его в рот на всю длину, я двинул бедрами и отдался этой горячей тесноте, грубыми толчками врываясь внутрь, пока горло Коула не сжалось вокруг меня. Я отстранился, давая ему возможность отдышаться:
— А теперь разворачивайся и готовь для меня свою задницу, красавчик.
7
Коул
Мое сердце бешено колотилось — непривычное ощущение, если учесть, что многие месяцы я вообще не испытывал ни к кому влечения. Жадное нетерпение сменилось ноющей потребностью, и я разволновался, что кончу в первую же секунду, стоит нам расположиться на кровати. Никто не говорил мне ничего подобного. Была большая разница между грязными разговорчиками в порно и тем, как говорил со мной Дэйн: будто он залез мне в голову и теперь в курсе, что именно меня возбуждает.
В ответ на его приказ я подскочил и чуть не свалился, пытаясь развернуться на кровати. Меня еще потряхивало от того, как Дэйн трахал мой рот, и осознания, что я дрочил перед ним игрушкой. Мне и раньше приходилось передергивать на виду у партнеров, однако обычно я просто помогал себе рукой, пока в моей заднице двигался член, или пока мы отсасывали друг другу. Но Дэйн наблюдал за мной жадным взглядом из-под полуприкрытых век, будто получал удовольствие именно от моего представления. И в этот момент я чувствовал себя сексуальным и желанным. Более того, я вдруг понял, насколько подавлял себя. Потому что, когда первое потрясение миновало и я перестал чувствовать неловкость от чужого присутствия, я начал наслаждаться тем, как Дэйн смотрит на меня и говорит, что делать.
— Вот так, — поглаживая мои бедра, Дэйн развернул меня в нужную позу. Он провел ладонями по моим бокам, задней стороне шеи, сжал ягодицы. Каждое касание его пальцев дарило опьяняющее чувство успокоения, гипнотизировало вибрирующей волной ощущений. Вряд ли я мог бы испытать подобное с обычным незнакомцем. Черт, да я даже со своим бывшим такого не испытывал. С Дэйном все было по-другому. Да, я не видел его десять лет, но безусловное доверие никуда не исчезло.
Он прижался к моей заднице и бедрами раздвинул колени.
— М-м, классный вид, — от этой похвалы, произнесенной хриплым голосом, мои яйца поджались.
— Благодарю. Лучшая часть меня.
Я мысленно похлопал себя по плечу за то абсурдное количество приседаний, что добавил к своим обычным тренировкам несколько месяцев назад.
Дэйн рассмеялся, и мои ягодицы щекотнуло его дыхание, хриплое, теплое и влажное в месте поцелуя. Боже, он только что поцеловал меня в задницу. Тем не менее это было очень чувственно. Дэйн большим пальцем прошелся по изгибу моих бедер, а затем продолжил путешествие по ложбинке между ягодицами, и волна мурашек электрическим разрядом пробежала по моему позвоночнику. Я инстинктивно дернулся, но Дэйн схватил меня крепче, чтобы не дать сдвинуться с места.
— И когда же мы дойдем до порки тростью?
— Когда я захочу. — Он шлепнул меня по боковой части бедра, а потом приласкал место удара, которое теперь слегка пульсировало, разгоняя по телу жар. Черт, голос Дэйна завораживал. Он говорил тихо, растягивая слова, пока его пальцы двигались в том же сладко-медленном ритме по моей заднице и пояснице, согревая каждый дюйм кожи своими прикосновениями. — Сначала мы должны прочувствовать друг друга, и ты все еще напряжен, так что придется над этим поработать. Мы еще не закончили разогрев.
— А должен быть разогрев? — Я оглянулся через плечо и качнул бедрами.
— Угу. — На этот раз, проведя пальцем между моими ягодицами, Дэйн остановился на дырочке. Я рефлекторно сжался и резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда он начал обводить ее по кругу. — Я хочу согреть эти булочки своими руками, прежде чем приложусь к ним тростью.
— Черт, — пробормотал я и не успел опомнится, как послышался хлесткий звук удара. Мои бедра дернулись от покалывания, которое оставила после себя ладонь Дэйна. Удар был не слишком сильным — дело в неожиданности. Мои мышцы напряглись, а потом расслабились, стоило боли перерасти в тепло, которое разливалось от места удара выше к пояснице.
Только я расслабился, как Дэйн снова хлестнул меня, теперь уже по другой ягодице.
— Весь день любовался твоей задницей и мечтал об этом, — прошептал он, задержав руку там, куда пришелся удар.