— Боже, да ты меня дразнишь. Хм-м-м. — Коул задумчиво переводил взгляд с меня на одежду.
Видя его сомнения, я немного поник. Но тут зазвонил телефон. Коул лихорадочно схватил свой мобильник и, уткнувшись в него с невнятным «алло», начал расхаживать по комнате. Повздыхав в трубку, он завершил вызов и повернулся ко мне.
— Все решила судьба. В лице моей матушки. Оказывается, я должен помочь ей доставить на прощальный бранч толпу из семидесяти пяти человек. Очевидно, ты вытрахал из меня весь график социальных мероприятий, ведь она утверждает, что вчера несколько раз говорила об этом.
9
Коул
Дэйн последовал за мной в спальню. Он обхватил меня за талию, и я замер, забыв о ботинке, в который начал засовывать ногу. Глаза Дэйна были невероятного голубого, с металлическим отливом цвета, которому я не придавал значения в юности. Мне не доводилось видеть их настолько близко, как сейчас, когда Дэйн с беспокойством скользил по мне взглядом.
— Ты жалеешь о прошлой ночи? — спросил он. — Потому что я нет, но с тех пор, как мы проснулись, мне сложно понять твое поведение.
Утром, вылезая из кровати и натягивая брюки, я планировал уйти по-тихому, но потом решил сварить кофе для Дэйна. Что-то вроде благодарности за отличный трах. Нормальное такое желание, лучше, чем помятым тащиться к отелю. Или стоило признать, что я просто не хотел уходить, несмотря на то, что был чертовски напуган. Прошлая ночь оказалась восхитительной и полной сексуальных открытий. Словно ожившая фантазия. Она превзошла все мои самые смелые ожидания. Очевидно, что Дэйн был намного опытнее меня.
— Нет... я не жалею. Просто у меня никогда не было ничего подобного, — пробормотал я. — В смысле, конечно, я и раньше трахался с парнями, но в остальном... Я понятия не имею, что делать наутро после того, как тебя лупили тростью и наблюдали за тем, как ты сношаешь секс-игрушку.
На экране моего телефона снова высветился мамин номер, и я быстро отключил звук.
— Вчера я как раз собирался составить тебе список рекомендаций на этот счет. — В глазах Дэйна вспыхнуло веселье. Он провел пальцем вниз по моему горлу, торсу и, обогнув бок, спустился к заднице. Его легкое прикосновение вызвало во мне трепет. Я с трудом подавил дрожь и тяжело сглотнул, пытаясь вспомнить, что собирался делать.
— Тебе ведь понравилось, правда? Потому что... — я осекся и, тяжело вздохнув, покачал головой. Дело в моей собственной неуверенности. Не стоит показывать ее человеку, который вчера ночью дал мне все, о чем я просил. И даже больше.
— Конечно, это не арбуз, но...
Я закатил глаза и, не сумев сдержать улыбку, отстранился. Дэйн схватил меня за плечи и удержал на месте.
— Я наслаждался каждой секундой, Коул. Так лучше?
— Немного. — Дэйн нырнул ладонью под резинку моих боксеров, и я резко втянул воздух. Мою раздраженную кожу опять обожгло его прикосновение. Но мне нравилось. Нравилось, как его пальцы скользили по чувствительным местам, нравилось, как он касался меня. И, черт, я хотел еще. — Тогда увидимся на прощальном бранче?
Он убрал руку.
— В общем, да. Мне еще нужно заскочить на работу.
— В воскресенье?
— К сожалению.
— Дерьмово. Не зря отец говорил, что жизнь юриста — полный отстой. Как по мне, куда лучше график с девяти до пяти и вид из окна на булочную. — Когда телефон снова ожил, мне захотелось смыть его в фантастический самоочищающийся унитаз Дэйна, напугавший меня до полусмерти в 3:30 утра. — Бля!
— Иди. — Дэйн сжал мое плечо и быстро чмокнул в щеку на прощание. — Мой номер у тебя есть. — Он отстранился и кивнул на дверь.
— Да, хорошо. Иду. Прости.
Я пулей вылетел за дверь. И уже позже, сидя в машине и направляясь к дому родителей, я осознал, что не поцеловал его в ответ, не поблагодарил и все такое. Я не мог определиться, было это грубо с моей стороны или выглядело как незамысловатое, будничное прощание.
***
— Выкладывай! — На бранче Шей зажала меня в углу, возле стола с омлетами. Я кинул взгляд на Аарона, увлеченно болтающего с нашим кузеном Джеффри, а потом снова посмотрел на Шей. Дэйн стоял рядом с моим отцом, а тот с энтузиазмом размахивал рукой, в которой держал чашку с кофе. Мой вчерашний любовник поднял глаза и, встретившись со мной взглядом, улыбнулся. Я откусил от своего круассана, раздумывая, не подать ли Дэйну знак, чтобы он отодвинулся от моего отца на безопасное расстояние. Тот неоднократно был замечен за расплескиванием кофе во время своих пламенных речей. Особенно, если разговоры доходили до политики. И судя по скорости движения чашки, именно об этом отец сейчас и рассуждал. Я едва сдержал усмешку, когда Дэйн сам сделал шаг назад, осознав угрозу.
— Тут нечего рассказывать, — ответил я Шей с набитым ртом. Мой тон отчетливо давал понять, что подробностей она не дождется.
— Ты все утро сидишь так, словно у тебя сосновая шишка в заднице. Я просто беспокоюсь, мы ведь теперь родственники. — Она невинно захлопала ресницами. — И если вы с Дэйном сошлись, я хочу знать, чтобы внутренне визжать от восторга.
Ух ты. Я надеялся не слишком отсвечивать, но видимо, не получилось.
— Мне слегка не по себе, оттого что ты следишь за тем, как я сижу. Теперь мы постоянно будем обсуждать подробности моей интимной жизни?
— Может быть, — она пожала плечами. — Это же секс. Обсуждать его весело.
— Секс — это личное.
— Пф-ф. — Шей взяла ломтик апельсина с подноса, откусила половину, а остальное кинула на мою тарелку с круассаном. — Ну и ладно.
Я как ни в чем не бывало взял брошенную часть фрукта и положил себе в рот. А потом произнес так буднично, как только мог:
— Он выпорол меня тростью, а потом отымел до потери дееспособности, и теперь я чувствую себя полным идиотом. Как будто он действительно мог вытрахать из меня все мозги. Как тебе такое братское признание? Мы укрепили нашу родственную связь?
Шей улыбнулась в ответ на мой сарказм.
— Полагаю, да. А почему чувствуешь себя идиотом? Мне кажется, это прекрасно. Он уже давно вот так ни с кем не играл. С тех пор как...
— Знаю. Он рассказал мне про бывшего. Полный отстой. Но это не отменяет факта, что Дэйн очень горяч и чертовски хорош в постели. Это было потрясающе, — разоткровенничался я.
— Вы двое идеально подходите друг другу, — Шей поиграла бровями.
— Идеально для одной ночи. Я повел себя тупо и все испортил, а потом ушел, даже не попрощавшись. На самом деле, я почти уверен, что перед уходом извинился, но не знаю, за что именно.
— Все поправимо, — возразила она.
— М-м. Может быть. Но разве сейчас мы не должны обсуждать твою первую брачную ночь? Должно быть, очень она была волнующей, учитывая, как старательно ты берегла себя для этого события и все такое, — поддразнил я. — В прочем, забудь. Не хочу знать больше того, что уже известно.