— Залезай, — велел он, и меня обожгло изнутри от его властного голоса.
— Он меня выдержит? — Мебель выглядела крепкой, но я никогда не трахался на столе, и учитывая, как мы набросились друг на друга в прошлый раз, осторожность не помешает.
— Этот надежный. Я сам его собирал. — Дэйн погладил мои пальцы, сжимающие его член, а потом по одному разжал их.
— Как тот книжный шкаф в классе мистера Хибертсона?
В старшей школе на уроках труда полки, собранные Дэйном, резко обвалились прямо во время презентации перед классом.
— То было трагическое стечение обстоятельств. — Он шлепнул меня по заднице, и я осторожно уселся на стол. Тот лишь слегка качнулся, что меня немного успокоило.
— А как же твой скворечник?
— Был вполне функциональным, просто страшным как атомная война. И вообще, какое отношение скворечник имеет к нашим занятиям? — Дэйн навис надо мной, а потом захватил в плен мои запястья и потянул их вверх. — Руки за голову. И держи там.
Упершись в край стола, он пристально рассматривал меня, водя большим пальцем по моей нижней губе. Я прижал подбородок к груди и опустил взгляд на свое тело. Оно было полностью вымазано шоколадом. Крошки от торта застряли в волосах на моей груди. Ребра и член в липких остатках мороженого. Мне казалось, что я выгляжу крайне отталкивающе, но выражение лица Дэйна говорило об обратном, поэтому я просто смирился. Он взял ложку и шоколадный сироп, наши глаза встретились. Я запрокинул голову, дыхание участилось, и густая жидкость полилась мне на живот.
Я почти перестал дышать, ощущая, как шоколад, легко лаская кожу, стекает по моему прессу.
— Боюсь щекотки.
— Я помню. — Улыбка Дэйна не предвещала ничего хорошего.
Следующие полчаса он доводил меня до грани, применяя в буквальном смысле сладкие пытки. Сироп лился на меня, растекаясь по столу и капая на пол. Я жадно поедал кусочки торта, которыми Дэйн кормил меня с руки, слизывал мороженое с его губ, выгибался и стонал, когда он брал мой член в рот, языком собирая с него остатки десерта, но только для того, чтобы испачкать вновь.
Я изнемогал, думая, что больше этого не вынесу и превращусь в стонущее липкое месиво из сладостей и накопившегося желания. Но в этот момент Дэйн помог мне слезть со стола и нагнул над ним. Он провел членом между моими ягодицами, а потом наши тела соединились, издав развратный хлюпающий звук. Дэйн проник внутрь безо всяких усилий, и мне было абсолютно плевать, что он использовал вместо смазки, пока продолжал вколачиваться в мою простату так, будто хотел вывернуть меня наизнанку.
Ладонь Дэйна скользнула по моей груди, и он, притянув меня к себе, впился губами в мое горло. Его дыхание посылало электрические разряды по моей коже.
— О боже, — прошептал я, когда Дэйн зачерпнул крем с торта и сжал мой член в кулаке. Вязкая кремовая текстура была ни на что не похожа, и я толкнулся в нее, кончая и хрипло крича от удовольствия. Дэйн навалился на меня всем весом, прижимаясь к моей груди липкой ладонью и рыча. Толчки стали жестче, и от пульсирующего жара мои колени начали дрожать.
Я рухнул на столешницу, упираясь в нее локтями, Дэйн упал сверху, его измазанная в глазури и сперме рука заскользила по гладкой поверхности, пока я не схватил ее, удерживая нас обоих от падения.
— Блядь. — По телу Дэйна прошла дрожь, и я почувствовал, как внутри меня пульсирует его член. Затем мы медленно сползли вниз, с хлюпающим звуком отделяясь друг от друга. Облокотившись на один из стульев, я посмотрел на Дэйна, и у меня внутри защекотало от смеха. Его темные волосы местами слиплись, кое-где торчали, словно иглы дикобраза. Мы оба были вымазаны в креме, мороженом и шоколадном сиропе.
— Мы никогда не сможем поведать моей маме, насколько нам понравился ее торт, — выдал я, а Дэйн потянулся к столу взглянуть, что осталось от угощения, и расхохотался.
Я подполз к нему, чтобы облизать его пальцы, покрытые спермой и глазурью. Чисто в исследовательских целях.
— Забудь об ананасах. Это определенно рабочий способ, — вынес я вердикт.
— Никогда не верил в ананасы, — ответил Дэйн, стараясь быть серьезным, но безуспешно.
После того, как смех стих, мы еще долго сидели на полу. Его руки обвились вокруг меня, моя голова покоилась у него на плече. Я решил, что это было лучшее свидание в моей жизни.
13
Дэйн
Второй раунд прошел уже в душе, затем мы обтерли друг друга и рухнули в постель. Коул натянул пижамные штаны, которые я ему выдал, и придвинулся так, чтобы его голова оказалась на сгибе моей руки.
Между нами всегда был тот уровень симпатии и взаимопонимания, который допустим между парнями, притворяющимися гетеросексуалами в школе. И это было даже больше, чем я смел надеяться. Я всегда сдерживал себя в страхе, что он узнает о моем тайном влечении, и это разрушит нашу дружбу. Теперь, находясь так близко к Коулу, я чувствовал, что сердце изнутри щекочет мою грудную клетку, и не мог перестать улыбаться.
Коул скосил глаза, а потом повернулся, чтобы оказаться со мной лицом к лицу.
— Было весело, да? — рассмеялся он.
— Да уж, нескучно получилось. — И это еще мягко сказано.
— Именно так я подумал и в нашу первую ночь на свадьбе Аарона и Шей.
В груди кольнуло, и я решил немного сместить акценты.
— А откуда в твоей голове мысль о том, что секс не должен быть веселым?
— Я не это имел в виду.
— Твой комментарий заставляет думать иначе.
— Просто у меня не было такого неординарного опыта. — Коул тяжело вздохнул. — Мои самые длительные отношения были с парнем, который по сравнению с тобой просто монашка. — Он понизил голос и тихо пробормотал: — А еще я оставался с ним слишком долго.
— Ему не нравилось заниматься сексом?
Коул задумался.
— Я бы так не сказал. У него просто были определенные представления о том, как все должно происходить, и он не любил от них отклоняться. Он был...
— Скучным?
— Да, немного. Или много. А когда я пытался привнести в нашу сексуальную жизнь чуть разнообразия, он смотрел на меня как на психа. — Коул поморщился. — В его правилах мыться перед любой сексуальной активностью. И сразу после. Он настаивал, чтобы мы чистили зубы, тщательно подготавливали себя и все такое... Но иногда хочется спонтанности. Черт возьми, можно ведь использовать слюну вместо смазки. Или... или... целоваться утром, еще до чистки зубов. Или оставить гребаную сперму на животе, потому что не обязательно все убирать в ту же секунду, как вы закончили. Может, твоему партнеру это нравится. Может, он не хочет, чтобы свидетельства того, чем вы только что занимались, были стерты так быстро. — Коул осекся, а потом понизил голос. — Долгое время я был рад, что у меня вообще есть парень, и я не особо заморачивался тем, какой он. Ведь именно этого я всегда и хотел. Стабильности и серьезных отношений. Ранее из-за моих частых разъездов такое было невозможно. Так что я не виню его. Только себя — за то, что не смог отстоять свои интересы.