— Думаю, пора забыть об этом, дорогой.
— Так и сделаю. — Чейз расцеловал нас в щеки и прижал к себе Ланса. — Давайте как-нибудь вместе поужинаем. Обещайте.
Возможно, это просто одно из тех обещаний, которые никогда не сбудутся, но мне нравился Чейз. Да и Ланс казался довольно милым.
— Обязательно. Можем сходить в тот новый ресторан на Пятой авеню. Или Коул угостит вас своим отвратительным рагу в горшочках.
— А Дэйн у нас заядлый пекарь, — не остался в долгу Коул.
— Вы двое выглядите такими милыми и домашними, — наморщил нос Чейз. — Должен признать, что немного разочарован.
Он не ошибался. Мы с Коулом с легкостью отказывались от шумных светских вечеринок в пользу компании друг друга, словно старались наверстать время, проведенное порознь. И хотя мы частенько строили планы грандиозных свиданий, обычно все заканчивалось тем, что мы оставались дома, готовили что-нибудь вместе или рубились в видеоигры, которые Коул притащил из родительского дома.
Коул рассмеялся.
— Если б ты только знал, что...
Я накрыл его рот ладонью.
— Ты прав, мы невероятно скучны.
Чейз с Лансом еще раз взяли с нас обещание встретиться и отправились к другим гостям. А Коул сверкнул на меня глазами. Я знал этот блеск. Отставив тарелку, я осторожно погладил его руку. Я знал, что под наглаженной тканью его кожа покрыта следами моих прикосновений. Нельзя сказать, что Коул не мог без боли, но нам нравилось чередовать интенсивное воздействие с очень нежным и чувственным. В последнее время мы больше экспериментировали с тем, чтобы он был сверху. При мысли об этом я ощутил, как меня опалило жаром, и мне еще больше захотелось уйти. Я всегда знал, что могу быть универсалом, но до Коула так и не встретил человека, которому мог бы довериться.
— Я начинаю разочаровываться в крем-брюле. Кстати, дома еще остался тот чизкейк, — напомнил я.
— Хочешь немного испачкаться? — Коул выгнул бровь и резко втянул воздух, когда я наклонился и прикусил мочку его уха.
— Хочу сильно испачкаться. У меня появилось вдохновение. Идем. — Я повел его к выходу, по пути прощаясь со знакомыми и друзьями. — Кстати, на днях я заглянул в твою любимую «магическую» лавку, и кое-что прикупил.
— Неужели? — Коул с интересом приподнял бровь. Теперь, переехав в Винтаж Ридж, он часто наведывался в «Дикий Эйс» и с хозяевами лавки был уже на ты. — Расскажи подробнее.
Как только за нами закрылась дверь в атриум, я притянул Коула к себе и поцеловал в подбородок.
— Лучше покажу. — Я чувствовал его эрекцию, ускоренный пульс гулом отдавался в моих пальцах, сжимающих горло Коула. — Я говорил, что обожаю тебя?
На секунду он прикрыл глаза, смакуя мое признание, но потом посмотрел на меня уже ясным взглядом и покачал головой.
— Мне совсем не нравится эта хитренькая улыбочка. Господи, неужели ты купил то гигантское дилдо? Какой ты все-таки изврат. Ни за что. Слышишь? Нет!
— Сомневаешься во мне после стольких месяцев, проведенных вместе?
Коул продолжал возмущаться, но я лишь расхохотался и повел его к выходу.
— Кстати, про прищепки ты вопил точно так же.
По плечам Коула пробежала дрожь, которая волной отдалась у меня в паху.
— О, да, — ответил он с придыханием. — Это было круто.
— Отчего твое недоверие ко мне беспокоит еще больше.
Мы подошли к машине, и я, распахнув пассажирскую дверь, запихнул Коула внутрь. Перед глазами вспыхнула дразнящая картинка сосков Коула, крепко стиснутых зажимами. Мы тогда кончали столько раз, что весь день потом не могли двигаться.
— Это оскорбительно, поэтому ты заслужил наказание.
Коул поерзал, когда я сел за руль и завел машину.
— Думаю, тебе снова придется отшлепать меня.
— Есть и другие способы. Например... — Я искоса взглянул на него, сверкнув улыбкой. — Не разрешать тебе кончать, пока не вернусь из командировки.
У Коула отвисла челюсть.
— Это жестоко. Может, лучше прищепки?
— Это не так работает.
Я включил радио и встроился в поток машин, а Коул вытащил телефон и начал водить пальцем по экрану. Несмотря на возмущение, выпуклость на его штанах давала понять, что он очень даже не против. Я протянул руку и начал кончиками пальцев вырисовывать узоры на бедре Коула, пока не услышал его сбивчивое дыхание.
— Ты отвлекаешься.
— И не жалею об этом, — ответил я.
Коул показал экран своего телефона.
— Мама спрашивает, не хотим ли мы завтра вечером прийти на ужин.
— Спроси, будет ли торт на десерт.
— Ты же знаешь, что я просто не смогу сохранить адекватное выражение лица. Я теперь как собака Павлова. У меня триггер на торты.
— В этом и заключается все веселье.
Коул усмехнулся и напечатал ответ.
— Она ответила да.
Я припарковал машину в подземном гараже нашего дома, затем вышел и открыл дверь для Коула. Он еле заметно улыбнулся, когда я протянул ему руку.
— Это что за взгляд?
— Помнишь, как я сломал лодыжку в школе? — Коул вложил свою руку в мою. — Ты тогда притащил из дома все свои видеоигры и писал по сто раз на дню, чтобы проверить, выполняю ли я предписания доктора.
— Немного перебарщивал, — признал я. Тогда я волновался за Коула, ведь он переживал из-за пропусков занятий в школе. А еще сильно расстраивался, что пришлось так рано закончить футбольный сезон, хотя он все лето усиленно тренировался.
Я захлопнул дверь, включил сигнализацию и развернулся к лифтам. Но Коул не двинулся с места. Он сжал мою руку и повернул меня к себе лицом.
— Мне это нравилось. Нравится и сейчас. — Коул прижался ко мне и провел кончиком носа по моей ключице. — То, как ты всегда думаешь обо мне и моих желаниях. Никто не делал для меня подобного. Я рад, что именно с тобой я испытал это.
Он поднял голову, наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание. Мне до сих пор не верилось, что теперь я могу смотреть в эти голубые глаза, сколько мне вздумается. Никогда не перестану дорожить этим. Я провел большим пальцем по его скуле, и лицо Коула смягчилось.
— Ну что, вернуть тебе носовой платок? — спросил он сладким голосом, поцеловав меня.
Желание расхохотаться схлестнулось с потребностью придушить, но вместо этого я снова впился в губы Коула и, выхватив у него свой платок, кивнул в сторону лифтов.
— Идем, засранец. У меня грандиозные планы.
Он ухмыльнулся.
— Видимо, ночь будет долгой.
— Очень. — Заверил я его, зная, что на следующее утро проснусь в объятиях любимого человека. Мы будем наслаждаться круассанами от Честера и ленивым воскресным утром. А внутри фильтра для кофе-машины, на которую Коул постоянно жаловался, его будет ждать платиновое обручальное кольцо.
КОНЕЦ.