- Три-четыре-девять! – кричал полурослик.
- Хорошо, - хрипел в ответ волшебник.
- Два-пять, сила тока тридцать на семь, - сказал полурослик и старик в ответ поднял сухую руку.
- Весь поток – семьдесят дробь семь, - сказал полурослик.
- Прикрути немного, - сказал Омен.
- Показания в пределах оптимальных параметров, - возразил Фокси.
- Прикрути, - повторил усталый маг.
Фокси покрутил ручки, и машина заискрила.
- Семьдесят дробь девять, - сказал полурослик.
- Лучше, - ответил маг.
Иши у входа спросила:
- Это не сработает, правда?
Агривар ничего не ответил, но Вартану хотелось думать, что паладин молча молится о том, чтобы Иши ошиблась. Наконец он сказал:
- Если что-то пойдёт не так, хватай Фокси, а я схвачу Омена.
- Конечно, - ответила воительница, и из другого измерения Вартан увидел, как мышцы женщины напряглись, готовясь к мгновенному действию.
Старый волшебник вытянулся на скамье рядом с металлическим двойником. Он скрестил руки на груди и сказал:
- Врубай!
Фокси потянул за большой рычаг, и вся машинерия в бывших конюшнях ожила. По углам различных чёрных ящиков побежали огоньки, а между большими железными сферами заплясала молния. Свет залил Майндер багровыми отблесками. Омен на широкой плетен напрягся и замер, когда самого волшебника и его статую озарило синим сиянием.
Затем наверху сверкнуло нечто неожиданное. Один из кабелей на стропилах сжёг изоляцию, а через неё – верёвку, которая его крепила. Верёвка с резким звуком разошлась, и кабель из витой меди и стали под напряжением упал на машины внизу.
Замкнулась цепь, которая не должна была замкнуться. Три чёрных ящика по периметру немедленно взорвались с оглушительным рёвом. Пламя ударило в стены. Свет над Майндер превратился в ослепительное солнце. Она бросилась вверх от боли, разбив кристалл в центре лампы. Фокси прилип к одной из рукоятей, его волосы стояли дыбом от проходящего через полурослика тока. Посередине конюшен фонтан искр осыпал двух Оменов.
Иши и Агривар немедленно приступили к действию. Иши перепрыгнула через груду пылающих обломков, оттолкнув полурослика от машины ловким ударом ноги. Фокси завалился на бок, и Иши оказалась под ним, прежде чем он упал. Она схватила полурослика и пригнулась, когда новая машина взорвалась шаром багрового пламени.
Здание быстро заполнялось дымом и пламенем, других товарищей было не разглядеть. Со стороны двери раздался грохот, когда над входом обрушились горящие балки. Там было не спастись.
Иши стиснула зубы и испустила глубокий гортанный крик. Затем она прыгнула на пылающую стену здания, ударяя её ногами.
Она хорошо выбрала точку для атаку, поскольку пламя ослабило стены достаточно, чтобы она пробила их, рассыпая за собой пылающие щепки. Она прижала полурослика к животу.
Снаружи она закашлялась от дыма, вдыхая воздух, чтобы очистить лёгкие. Она опустила полурослика на траву и убедилась, что он ещё дышит.
Когда она подняла взгляд, в пылающей по краям дыре возник Агривар, несущий в руках Омена. Края накидки паладина дымились от искр, а его нос и подбородок были замотаны тканью. Он вырвался в проём, когда часть старого сарая обрушилась позади него. Он покачнулся, и Иши бросилась им навстречу. Паладин передал ей старого мага, потом упал на одно колено.
Иши уложила старика рядом с полуросликом. Тот уже очнулся, отряхивался и сбивал дымящиеся участки с одежды. Омен хрипло застонал и поднял взгляд на Иши. Потом он слабо выругался и сказал:
- Не сработало.
- Боюсь, что нет, - согласился воин. Омен ничего не добавил, охваченный долгим приступом кашля.
Агривар с трудом встал на ноги, когда старый сарай стал заваливаться. Пламя лизало все его стены. Раздался грохот, и передняя половина здания обрушилась. Оставшаяся крыша прогнулась верблюжьим горбом, когда главные балки поддались пламени. Раздался ешё один взрыв, и здание взорвалось, разбрасывая пылающую древесину и горячий воздух. Трое людей и полурослик вскинули руки, когда на них посыпались горящие щепки.
Из огненного шара вышла Майндер. Её бронзовая кожа покраснела от жара и почернела от сажи. Она держала под мышкой тело Омена-автоматона, а в другой руке – его немного расплавленную голову. Большая часть твёрдой золотой проволоки поникла, как лапша, и железное лицо статуи исказилось в жуткой усмешке.