— Это сделала не я, а моё отражение.
Фобди пожал плечами:
— Ты почти не спала, и вина больше всех выпила! — он разложил на полу пустые кожаные мешки, — Ложись, поспи немного. Видишь, как крепко спит Флимти: он даже не услышал, как разбилось зеркало. А я покараулю.
Венсалор растянулась на постели, приготовленной Фобди. В этот раз она заснула быстро, без сновидений. Засыпая, она смотрела на то, что осталось от зеркала: широкую и высокую серебристую раму.
Венсалор проснулась первой: Флимти всё ещё спал, что-то бормоча во сне. Фобди сидел, прислонившись к колонне, опустив голову на грудь: он тоже спал, выронив из рук кинжал. Она выпила воды и c неохотой разбудила обоих — спали они очень сладко.
Настроение у всех было приподнятое. Осколки разбитого зеркала привлекли внимание Фобди, но ни о чём не спрашивал. Фобди что-то насвистывал себе под нос, а Венсалор осматривала быстро затянувшуюся рану.
Они вернулись к озеру, умылись и напились. Вылив крепкое вино на песок набрали три полные фляги воды. Затем быстро перекусили: каждый съел несколько маленьких сухариков.
— Ну? — спросила Венсалор, глядя на Флимти и Фобди, — Пора идти дальше!
— Я готов! — бодро сказал Флимти, закидывая мешок на плечо.
У входа в туннель, ведущего обратно к зеркальному залу, Флимти резко обернулся и попросил Фобди посветить пластиной, рядом с убитыми:
— Венсалор! Их только трое! А ведь было четверо!
Венсалор осмотрелась:
— А ведь ты прав, Флимти! Вот самый здоровый улрат, на которого ты набросился. Ещё один, появившийся вторым. А первого нет, мы и не заметили сразу, он ведь был присыпан песком.
— Дикарь остался жив?! — спросил Флимти.
— Это невозможно, скорее всего… — Фобди рассмотрел следы на песке, — Скорее всего его кто-то забрал.
Дрожащими пальцами Флимти прижал уши к голове:
— Куда же его забрали?
Фобди с серьёзным видом положил руку на плечо Флимти:
— Его отнесли к лаккату или совсем в другую сторону…
— Куда?! — шёпотом спросил Флимти. Фобди вновь посветил пластиной на песок и медленно подошёл к полуразрушенной скале:
— Смотрите! Следы!
Друзья рассмотрели на песке чёткие следы огромных лап, с четырьмя толстыми пальцами. Следы были такими огромными, что все трое свободно стояли в отпечатке лапы неведомого зверя на примятом песке. Следы вели прямо к скале, где валялись клочки бурой грязной шерсти.
— Этот гигант поднялся по скале, — решил Фобди, — Надо поскорее уходить отсюда, ведь он может вернуться за остальными!
— Уходим! — сказала Венсалор и пошла первой, уверенно двигаясь ко входу в длинный туннель. Она усилием воли скрывала волнение и делала вид, что ей не страшно.
Друзья старались не шуметь и почти не разговаривали. Миновали первый туннель, и зеркальный зал остался позади. Друзья вошли в следующий туннель: он был во много раз шире, и вёл прямо, не сворачивая. Пластина в руках Флимти светила слабо, но этого света хватало, чтобы разглядеть путь и мраморные стены с серебристым узором. Затем туннель раздвоился, и Венсалор, без раздумий, свернула направо. Следующий туннель был примерно такой же протяжённости и раздваивался в конце. Так они уходили всё дальше, проходя по туннелям, выбирая крайний правый проход. Иногда туннели расщеплялись на три, а иногда и на четыре разных входа. Становилось то холодно, то очень душно, но ничего не менялось: те же причудливые рисунки животных и птиц, широкие мраморные плиты под ногами и бесконечный путь неведомо куда.
Чем дальше они заходили, тем сильнее портилось их настроение, тишина давила, в спёртом воздухе не было ни малейшего сквознячка, и ни единого следа или знака о том, что кто-нибудь ходил здесь до них.
На этот раз друзья шли очень долго. Уставшие и приунывшие, они остановились отдохнуть в одном из туннелей, которым потеряли счёт. Они не стали даже есть, а сразу же уснули, крепко прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть.
На этот раз Венсалор проснулась от какого-то всплеска, и взволнованно огляделась: Фобди крепко спал, а Флимти, глядя на пластину, горько плакал, размазывая слёзы по серому круглому лицу.
— Почему ты плачешь? — спросила она чуть слышно, но Флимти ответил не сразу. Он просто зарыдал. Слёзы катились из его глаз, словно хрустальные шарики. Венсалор подала ему флягу с водой. Отпив немного, он громко высморкался и заговорил дрожащим голосом:
— Ох, боюсь, не выберемся мы отсюда. А я домой хочу, во дворец. Тивелин, наверное, тоже сейчас плачет…
Сердце у Венсалор сжалось, она ведь совсем забыла про мать. Их не было так долго — они просто исчезли из подземной библиотеки.
— Нас, наверное, опять весь Агвиррет ищет! — он с грустью посмотрел на девушку. Она обняла Флимти:
— Подумаешь, попали в подземелье! Но мы ведь обязательно выберемся!
Флимти успокоился. Слова поддержки были нужны ему, как никогда раньше.
— Обязательно выберемся! Главное — не отчаивайся и не плачь. Если мы потеряем надежду, то потеряемся сами, — твёрдо произнесла Венсалор.
Флимти согласился, но его голос дрожал:
— Больше не буду, только, мне кажется, что мы уже потерялись. Кому нужно было строить такие запутанные лабиринты под землёй, если ими никто не пользуется, кроме каких-то неизвестных чудовищ?
Венсалор не нашла что ответить расстроенному Флимти, и повернулась к Фобди, чтобы его разбудить.
Туннель, по которому они шли, постепенно расширялся, мраморная облицовка сменилась тёмным полированным гранитом, по стенам тонкой вязью тянулся серебристый узор, напоминающий древние письмена, похожие на те, что были начертаны на сожженном ковре в библиотеке. Шаги путников оглушали их длинным звенящим эхом. Туннель больше не раздваивался, но и не заканчивался. В конце концов, он привёл их в череду громадных безликих залов. Но для троих это было слабым утешением: на полу валялись обглоданные кости, похожие на человеческие, черепа, обрывки одежды, на пыльном полу явно различались огромные широкие следы. Здесь стоял запах падали, кое-где виднелась старая паутина, грязной бахромой свисающая с потолка. Каждый последующий зал, был уровнем выше предыдущего. Что-то подсказывало Венсалор: они на правильном пути.
Единственное, что портило настроение — здесь кто-то хозяйничал и нередко трапезничал, не гнушаясь ни человечиной, ни мелкими зверьками.
Они прошли пять залов — последний зал был совершенно пуст, в нём и решили передохнуть. Не успели они раскрыть свои мешки, как в зал кто-то вошёл. Друзья почувствовали на себе тяжёлый взгляд. Венсалор обернулась и онемела: в противоположном конце зала стояло огромное сгорбленное чудовище небывалого роста, покрытое бурой, свалявшейся шерстью, ошеломлённое появлением непрошеных гостей. В детстве Венсалор видела рисунки с такими существами. Гномы из северного Темореля называли этих громадин троллями. Но те тролли носили одежду, умели говорить, а на этом, стоявшем у входа, не было ничего, кроме изодранной повязки на бёдрах. Он оскалил острые жёлтые зубы, из которых добрая половина была сломана. — Бежим! — пропищал Флимти. Его крик сорвался на шёпот, — Скорее!
Флимти, схватил Фобди и Венсалор за руки и они помчались вперёд, слыша, как тролль бежит за ними. Каждый его прыжок был схож с ударом молота. Им казалось, что позади, со стен с грохотом обрушиваются огромные валуны. Они бежали изо всех сил, но громадина быстро нагоняла их, и, в какой-то момент, тролль протянул лапу, успев схватить Венсалор за локоть. Она закричала от боли: чудовище одним рывком подняло её вверх и довольно рыча, начало рассматривать, словно лакомую добычу.
Венсалор выронила меч, взятый у озера, так им и не воспользовавшись. Флимти и Фобди остановились, Фобди развернулся, и, забыв о страхе, вонзил обронённый меч, прямо в ногу троллю. Он заревел и отшвырнул Венсалор в сторону. Рёв оглушил их, стены задрожали, и, пока чудовище приходило в себя, рыжий и серый помогли девушке подняться и опять побежали сломя голову.