Арродэа помогла дочери короля умыться и смазала рану на руке целебной мазью, пахнущей цветами и хвоей. Расчесала её тёмно-золотые волосы и помогла надеть платье, привезённое из королевского дворца. Оно оказалось великоватым.
— Вы все похудели, — заметила Арродэа.
— Особенно Флимти и Фобди! — рассмеялась Венсалор.
— Если ты смеёшься — значит, действительно выздоравливаешь! — добавила дочь Тагвира и Доттогны, выходя из спальни следом за Венсалор.
Трапезный зал Тагвира ни в чём не уступал дворцовому залу в Силмеле. А размерами был во много раз больше, чем королевский. На его стенах висели синие ковры с изображением гербов Силмела и Агвиррета — они были похожи: на гербе Агвиретта были скрещены два меча, над ними высились три птицы в полёте. А на гербе Силмела, всё те же птицы были в самом верху герба, а по центру изображено море и восходящий полукруг солнца, но оружия не было.
Тивелин сидела во главе стола, позади неё горел камин. Огромное помещение приходилось постоянно прогревать, несмотря на то, что за стенами замка стояло тёплое лето. Рядом с королевой пустовало место Венсалор, дальше сидели Тагвир и его жена Доттогна. Около Доттогны стояло кресло Арродэи. Ещё дальше сидели трое сыновей Тагвира: Янлос, Вамил и Тиалез. Только Янлос был похож на своего светловолосого отца, он был выше и крепче своих младших братьев. Вамил, Тиалез и Арродэа были как Доттогна черноволосыми и черноглазыми. Дальше сидели Флимти и Фобди, а за ними по старшинству командующие армией Тагвира. При появлении Венсалор, они встали и низко поклонившись, с шумом сели на свои места.
Обычно, обедали в Агвиррете быстро, не рассиживаясь, но из-за визита Тивелин не торопились и обсуждали дела королевства. Разговор шёл об укреплении западных границ, о службе силмельцев в армии Тагвира. Говорили все, кроме Венсалор, Флимти и Фобди. Их интересовала только еда, они пробовали все блюда и вина, а на остальных, участвующих в жарких спорах, не обращали никакого внимания. Королева выслушивала всех, кто высказывался, и делала краткие замечания. Тивелин не торопилась принимать решений без короля и откладывала все вопросы на осень.
Сидеть за столом было скучно и Венсалор, пожаловавшись на то, что ещё слаба и неважно себя чувствует, покинула трапезный зал, за ней потихоньку выбежали Флимти и Фобди. Друзья нечасто бывали в Агвиррете, но если уж оказывались там, то непременно посещали самую высокую смотровую башню в городе крепости. Она примыкала к северному крылу замка, и в неё можно было попасть, не покидая покоев Тагвира, перейдя через широкий и короткий мост, а затем подняться по крутой лестнице, чтобы оказаться на смотровой площадке. На башне всегда стояли трое караульных: самые зоркие солдаты осматривали владения Агвиррета и Силмела. Увидев Венсалор, они поклонились и сразу же, каждый занял свой пост.
С башни был виден королевский дворец, стоящий на холме и город Ланатвар у его подножия, весь северный Силмел и часть южного Силмела, где протекала Рогнора. На запад простирался зелёный, огромный Эмлидт, его разрезали длинными, кривыми полосами две дороги, одна вела на север, а другая сворачивала к юго-западу. На горизонте виднелись неясные очертания гор, наполовину скрытые пышными тучами, а в противоположной стороне, где простиралось бесконечное неугомонное море, не было ничего, кроме сине-зелёного, ослепительного полотна воды и солёного ветра.
— Красиво! — громко воскликнул Флимти, стараясь перекричать сильный и не по-летнему холодный ветер, но Венсалор и Фобди его не услышали, они любовались видами. Караульные стояли не шелохнувшись, только каждые пятнадцать минут они менялись местами.
Осмотрев всё вокруг, довольные друзья отправились обратно. Пора было возвращаться в Силмел. Перейдя мост и попав в покои Тагвира, они встретили Янлоса. Он надевал тяжёлую кольчугу. Увидев Венсалор, Янлос развёл руками:
— Тивелин заходила к тебе, но так и не нашла. Как же я не догадался, что вы были в смотровой башне!
— Это единственное место в Агвиррете, где не так скучно!
Янлос стал серьёзным и слегка нахмурился:
— Возможно, Агвиррет не место для развлечений, но кто-то должен охранять и защищать Силмел. Если на восточные земли нападут дикари, только люди моего отца смогут отразить удар. Там, на западе, в Теморель, уже идёт война… И она началась уже давно. Только в наших краях спокойно, благодаря воинам Тагвира! — он тихо усмехнулся, — Тебе и твоим друзьям, конечно, не понять этого! Мне только не ясно, почему короля до сих пор нет в Силмеле. Столько неразрешённых вопросов и дел…
— Не смей судить короля! — повысила голос Венсалор и хотела развернуться, чтобы уйти, но Янлос удержал её за руку и притянул к себе:
— Я уважаю и люблю короля, но время сейчас такое неспокойное! — он посмотрел в лицо Венсалор и тут же опустил голову.
В глазах у девушки потемнело — Янлос стальной хваткой сжимал её руку в том месте, где была рана — чуть выше локтя.
— Отпусти её, Янлос! — воскликнул Флимти, повисая на его плече, — Видишь, она сейчас упадёт!
Венсалор тут же обмякла — Янлос разжал пальцы, и дочь короля упала к его ногам.
— Я и забыл совсем! — сказал он виновато, поднимая девушку с пола. Венсалор, покачиваясь, встала, оттолкнула Янлоса и сделала несколько шагов в сторону:
— Это ты кое-чего не понял, Янлос! В подземелье мы встретили четырёх дикарей, и всех их пришлось убить. Один из них ранил меня, но Флимти с ним справился.
На лице Янлоса промелькнули сомнение, недоверие, удивление, недовольство, и, в конце концов, улыбка:
— Флимти справился с улратом? Что ещё за подземелье, Венсалор? — он вновь посмотрел ей в лицо, — Я всегда восхищался твоей красотой, добротой и весёлым, безобидным нравом. Но не знал, что ты такая лгунья!
Услышав эти слова, Фобди недовольно фыркнул:
— Твоё дело — верить ей или нет. Венсалор сказала правду. Ей не зачем тебя обманывать! Янлос приблизился к дочери короля и осторожно взял её за руку:
— Прости, я не хотел тебя обидеть. Для меня нет ничего хуже, чем быть у тебя в немилости. Но все эти рассказы о подземельях и троллях мало похожи на правду.
Венсалор подняла голову:
— Лгуньей ты назвал меня несправедливо, но я не держу на тебя зла. Нам пора! — она высвободила ладонь из рук Янлоса — ей поскорее хотелось покинуть Агвиррет.
Вернувшись домой, первым делом, друзья спустились в подземную библиотеку. Они с сожалением оглядывали чёрный от копоти зал: всё, что осталось от полок и книг, давно убрали, и только грязные стены и потолок с укором и тоской смотрели на виновников пожара.
Они подошли к стене. Там, где висел ковёр, не было ни единого признака, ни малейшего отверстия, чтобы хоть как-то убедить других в том, что подземный ход действительно существует. Они осмотрели стену, нажимали на неё, искали хоть что-нибудь, что смогло бы им помочь поднять её. Но стена выглядела так, словно за ней ничего не было, и она никуда не вела.
— Представляете, что о нас думает королева? — устало сказал Флимти, отряхивая грязные ладони, — То, что мы подожгли книги, сумели выбраться, открыв двери и сбежали в лес. А там опять заблудились.
— Но ведь это неправда! — возмущенно вскричал Фобди, пнув стену ногой.
— Неправда, но именно так все и думают! — рассержено добавила Венсалор.
С тех пор, Тивелин никогда не наказывала Венсалор. Да и сама дочь королевы, после долгих скитаний под землёй вместе с Флимти и Фобди, перестала быть такой беспечной.
Всё же, Тивелин удалось, пусть и дорогой ценой целой библиотеки, слегка перевоспитать неразлучных друзей — они научились по-своему ценить покой и уют дворца и больше не огорчали Тивелин своими нелепыми выходками. Только по-прежнему отправлялись на долгие прогулки в Эмлидт. Они много раз пытались найти дом старика в лесной чаще, чтобы отблагодарить за гостеприимство, но так и не нашли того, кто однажды приютил их. А его драгоценные подарки из оккрона постоянно носили с собой. Меч Венсалор почистили и заточили в королевской кузне. Когда дочь короля вновь увидела своё оружие, сразу поняла, что его надо беречь: меч сиял на солнце, и был таким острым и прочным, что мог разрубить даже камень. С таким оружием были не страшны ни дикари, ни тролли.