— Не согласна с тобой, Трей, — ответила Ханна, устраиваясь поудобнее на диване и кладя подушку так, чтобы было удобнее сидеть полулёжа. — Мы все выносливы физически, но чтобы не растерять форму, нужно её поддерживать. Интенсивные тренировки пойдут нам на пользу, вот увидишь.
— Ханна, вот ты историк, ты не нашла случайно в старых книгах каких-нибудь более щадящих, но таких же эффективных тренировок для шаманов? — заныл Йо. Девушка рассмеялась, поглаживая свою длинную густую шевелюру:
— Прости, Йо, я всё же считаю, что лучше доверить Анне нашу подготовку к победе над Шароной. Лайсерг, — обратилась она к англичанину, отчего тот покраснел, — не слушай их, тебе понравятся тренировки Анны. Они интенсивные, но дают быстрый и видимый эффект. Не пугайся, тяжело может быть только поначалу, потом привыкнешь.
— Лайсерг, не слушай её, — в тон ей заговорил Трей, на что Ханна показала ему язык, — тренировки Анны тебе вряд ли понравятся, ведь они убийственно эффективны. Настолько эффективны, что ты умрёшь тут же.
— Эй, вы, замолчите уже, — резко прервал их беседу Рен, снова натачивая свой гуандао. — Надоело слушать ваш галдёж.
Трей хотел было накинуться на противного приятеля, но Рио остановил его:
— Не обращай внимания, Рен просто не в духе. Подуется и успокоится.
— К тому же, — добавил Йо с озорными золотистыми искорками в тёмных глазах, — у него на личном не всё гладко. А когда на личном у Рена Тао не гладко, лучше его не трогать.
— Ну всё, Асакура, ты напросился! — Схватив своё оружие, Тао погнался за другом. Все не на шутку перепугались: неужели один приятель убьёт другого? Йо пустился наутёк, продолжая смеяться. Иногда всей компании казалось, что доводить Рена до точки кипения — его хобби. И Рен тоже воспринимает это, как игру, иначе как объяснить тот факт, что он до сих пор не прикончил Йо?
— Странные они, — вдруг заговорил Хао, появившись. — Им всем почти двадцать пять, а они по-прежнему ведут себя, как глупые подростки.
Ханна засмеялась:
— Ты как всегда очень наблюдателен, Хао.
Парень с мягкой ласковой улыбкой любовался своей супругой. Как в пятнадцать лет она покорила его своим умом и внутренней силой, так и в более старшем возрасте он искренне восхищался ею. Даже несмотря на её бурную реакцию при виде его трупа, она снова стала сильной. Хотя Хао не считал, что переживание смерти близкого человека с помощью слёз, закрытости в себе и истерики — это слабость, он был рад, что Ханна сейчас способна смеяться и даже острить. Похоже, она приходит в норму, а это не может не радовать.
— Хао, — вдруг она обратилась к нему, — я так редко говорила, что люблю тебя. Меня всегда учили скрывать свои чувства, лишь с возрастом я чуть-чуть научилась их демонстрировать. Но я действительно ощущаю любовь по отношению к тебе. Я люблю тебя, Хао.
— Я тоже, Ханни. — Хао очень мило зажмурился и улыбнулся ещё шире. — Я люблю тебя и всегда буду любить. И поэтому я не хотел бы, чтобы ты оставалась вдовой вечно. Я хочу, чтобы ты была счастлива — одна или с другим мужчиной. Но я прошу, не оставайся в одиночестве только из-за страха предать меня. Ты не предашь — обретя счастье, ты обретёшь и смысл своей жизни. Мы живём, чтобы быть счастливыми.
Ханна внимательно посмотрела ему в глаза. Они были такие глубокие и безумно красивые, в них хотелось утонуть. Хао овладел искусством улыбаться одними лишь глазами, и выглядело это очаровательно. «Я люблю тебя» — вот что всегда читалось во взгляде Хао Асакуры, обращённом к его нежно обожаемой супруге. Кто-то однажды сказал: глаза говорят громче слов. Ханна была согласна с этим утверждением так же, как и с тем, что «красота в глазах смотрящего».
Парень также пристально вглядывался в почти закончившие менять цвет глаза своей спутницы жизни. Они становились точно такого же цвета, как у него. И волосы тоже. Наверное, со спины нас вполне можно перепутать, почему-то подумал Хао. Затем он всё же усомнился в этом, ведь он был более широкоплечим и высоким, чем Ханна. Он отчаянно хотел вернуться к жизни, чтобы снова иметь возможность обнять свою единственную любимую девушку, играть с детьми в различные игры и вообще… Чтобы жить.
— Хао, я скучаю по тебе, — произнесла Ханна, заметно погрустнев. Дух сел рядом с ней и ответил:
— Я же с тобой. Не в человеческой оболочке, но всё-таки с тобой. И буду с тобой до конца.
Парочка переглянулась и вновь обменялась улыбками. Оглядевшись, Ханна удивилась:
— А куда все подевались?
— Ушли на тренировку с Анной, — отозвался Хао. Ханна вскочила и хотела было тоже уйти, но он остановил её, показав на пришпиленную записку, гласившую, чтобы Ханна отдыхала, мол, она и так достаточно потрудилась.
— Знаю, знаю, ты тоже хотела потренироваться, — рассмеялся Асакура, наблюдая за комично съехавшими вниз уголками губ Ханны. Но девушка быстро скрутила свои волосы в пучок и направилась на кухню:
— Хоть мне было велено отдыхать, я всё равно приготовлю ужин для всех. Не могу бездельничать.
— Если бы на твоём месте был Йо, он бы с тобой поспорил, — заметил Хао, и пара засмеялась.
Открыв глаза, она увидела поле битвы — всё было в огне, везде лежали трупы. Людей, без движения лежащих на земле, было очень много, они были ей незнакомы. Стояла пугающая тишина, небо было розово-оранжевого цвета. «Закат», — поняла Ханна. Должно быть, сражение только что окончилось. Скорее всего, поражением.
Ощутив в своей руке что-то тяжёлое, девушка обрадовалась: это был её меч. Сжав оружие покрепче, она начала двигаться вперёд и смотреть по сторонам в поисках друзей. Увидев знакомую зелень волос, Ханна подошла поближе и вскрикнула: это был Лайсерг Дител. Судя по широко распахнутым в ужасе глазам, его смерть была мгновенной. В том, что он мёртв, сомнений не было: из его рта вытекала тонкая струйка крови, а сам он был мертвенно бледен.
— Л-Л-Лайсерг… — пролепетала Ханна и тут же наткнулась взглядом на знакомую причудливую причёску.
— Рио! — Ханна кинулась уже туда: другой товарищ тоже был мёртв, но глаза у него были закрыты. «Слава Богу, вряд ли я смогу вынести ещё один такой жуткий взгляд», — подумала Ханна, уже увидев лежащих Трея и Рена. Первый однозначно уже ушёл в мир иной, а вот грудь второго ещё немного колыхалась, и зажимающая рану на животе рука дрожала…
— РЕЕЕЕЕЕЕН!!! — Вопль Ханны был будто слышен на всю страну, если не на весь мир. Для неё это уже было слишком. Подбежав к нему, она принялась тормошить его:
— Рен! Рен, держись! Я… Я постараюсь помочь тебе.
Найдя в кармане чёрный платок, Ханна принялась быстро перевязывать рану, вслушиваясь в судорожный лепет раненого Тао:
— Х-Ханна… Т-т-там… там пу… да… п-п-пуля… в-в-вытащи её…
— Рен, не умирай! — повысила она голос, туго затянув платок на ране. Рен вскрикнул, его взор затуманился, и Ханна принялась хлопать его по щекам.
— Рен, очнись! Пожалуйста! Рен, ты должен жить, слышишь?! Очнись, Рен!!!
Юноша не реагировал на её призывы, желтоватые глаза закрывались и лишь иногда очень медленно приоткрывались снова, губы были сухими и бледными, — весь его внешний вид говорил о том, что его кончина близка. Глаза Ханны наполнились слезами:
— Рен… Я не переживу твоей гибели. Ты… Ты мне очень дорог, Рен… Ты меня слышишь?
Увы, жизнь Рена Тао подошла к концу — он умер прямо на руках Ханны. Девушка до последнего не отпускала любимого друга, гладила его по голове, убирала волосы от лица, прижимала его к себе и тихонько всхлипывала:
— Рен… Я люблю тебя, Рен… Прости меня… За всё-о-о-о!!!
Посидев какое-то время рядом с парнем, Ханна всё же приняла решение отпустить его. Мягко уложив его на траву и в последний раз погладив мускулистые плечи, она поцеловала его в лоб и встала. Осталось только…
— Ханна!!! — раздался чей-то пронзительный вопль. Не успев понять, кто так отчаянно кричит её имя, девушка повернулась, и в грудь ей вонзилось что-то очень острое. Ахнув от неожиданности и вошедшего в её плоть оружия, Ханна будто с изумлением смотрела на убийцу. Каково же было её удивление, когда она распознала в лице убийцы своё лицо.