Нефтида и Анубис переглянулись.
— Мы кое-что не рассказали тебе, Лили, — сказала богиня.
Я фыркнула не в стиле леди.
— Не удивили. Говорите. Я даже не знаю, куда хуже.
Богиня скривилась.
— Ответ на твой вопрос «нет». Сетх не может… видеть тебя. Это делает тебя особенной. Доктор Хассан говорил тебе о курином боге? Камне? — спросила она.
Я растерянно нахмурилась и ответила:
— Да.
— Мы прячемся здесь, в большом камне курином боге. Потому Сетх не может нас найти. А ты… сама такой камень.
— Как я могу быть камнем? — спросила я. — Или я сделана из камней?
Она скривилась, и мне стало не по себе.
— Что-то в тебе, Лиллиана, скрывает тебя от его взгляда и наших. Это может быть Уасрет, но я так не думаю. Эта способность была у тебя еще до того, как ты стала сфинкс. Потому даже твои сестры не знали, что ты спрятала воспоминания в скарабее своего сердца. Быть таким камнем хорошо, я обещаю.
Я прикусила большой палец, размышляя.
— И Себак с шабти собирались сообщить Сетху, где мы, потому что он не видит нас.
Богиня кивнула.
— Пока тебя видел Себак, мог видеть и Сетх.
— Почему тогда Себак не напал, когда мы были на реке? Мы были слабыми. Уязвимыми.
— Он видел вас, но не знал, где вы именно, — объяснил Анубис. — Река огромна. Она во всем космосе. Он словно смотрел на песчинку в пустыне, где легко потеряться.
— Точно, — сказала я, вспомнив, как чуть не потеряла Астена и Ахмоса в реке. Нам повезло, что мы нашли Черти. Я подавила всхлип, что грозил вырваться от мысли о погибшем паромщике.
Анубис прервал мои мрачные мысли.
— А шабти, видимо, были назначены следить за Черти. Если бы он высадил вас где-то, и Сетх узнал место, он мог бы прийти за вами. Исключением был Остров потерянных. Потому Маат спрятала там сыновей Египта.
— Но вы сказали, что не знали, где их спрятали, — сказала я строгой богине.
— Я не врала, если ты на это намекаешь, — возразила Маат. — Я не знала, где они были. Черти сообщил мне, где вы. Остров потерянных могли обнаружить только вы с искателем пути. Это было безопасно. Сетх не мог попасть туда за вами, он постоянно перемещается, и его никак нельзя обнаружить.
— Когда вы сбегали с острова, — сказал Анубис, — то привлекли ненароком внимание Себака. А потом вы убили некроманта во второй раз, и это ранило Себака. Мы увидели это в том, как дрогнула Пожирательница. Он не ожидал этого, в результате он отстранился от нее, оставил ее одну. Это дало нам шанс.
— Не совсем одну, — сказала Нефтида. — Но мы надеемся, что, если мы убьем Пожирательницу раньше, чем он поглотит энергию, что дал ей, это разрушит связь между ними. Как только она погибнет в последний раз, энергия перестанет поступать в него, и он останется один.
— А что помешает ей стереть ее в тот миг, когда мы загоним ее в угол, как он сделал с Себаком? — спросила я.
— Мы отвлечем его, — сказала Нефтида, посмотрев на богиню рядом с ней.
Я пролепетала:
— Но… но разве не этого он хочет?
— Сетх не может получить то, что хочет, — сказала мрачно и опасно Исида. — Это навеки все его досягаемости.
— Но ты заставишь его подумать, что это еще возможно, сестра, — сказала Нефтида. — Это даст нам время, — богини переглянулись.
Я поежилась, холод тревоги бежал по венам. Часть меня хотела спросить, что Сетх хотел от прекрасной богини, которая была ему золовкой. Но я догадывалась.
— Настоящая драма, однако, — сказала я, указывая на Нефтиду. — Я думала, вы были его женой. Разве вам не проще его отвлечь?
— Нет, — впервые заговорил Амун-Ра. Его тело на миг вспыхнуло силой, скрыв его красивые черты. — Он уже достаточно ей навредил.
— Верно, — я прикусила губу. — Я все еще кое-что не понимаю. Если Сетх свободен и может стереть все, что выберет, так еще и силен настолько, что вы сбежали на эту гору, почему он просто не сотрет все? Он мог уже уничтожить Дуат или Землю со всеми ее обитателями. Что его сдерживает?
В этот раз ответил Амун-Ра:
— Во-первых, он убедил себя, что любит Исиду. Он хочет, чтобы она и Нефтида правили рядом с ним как его королевы. Если он сотрет Дуат, он рискует потерять их.
— Это странно, но допустим.
— Во-вторых, хотя Сетх технически освободился из тюрьмы, которую мы создали для него, он все еще скован.
— И что это означает?
Нефтида ответила:
— Наши дедушка и бабушка Тефнут и Шу отдали свои тела, чтобы сковать его. Чтобы ты понимала, Сетх все еще в оковах, хотя и не заперт в стенах своей камеры.