Хассан вытащил инструмент из сумки и осторожно коснулся им иероглифов, очищая поверхность камня мягкой кистью, нажал на последний. Камень задрожал, пыль летела водопадом вокруг него, он подвинулся, открывая проход.
— За мной, — сказал Хассан, вернув инструменты в сумку и подняв ее. Мы спустились в темное подземелье, температура упала на пятнадцать градусов через несколько ступенек. Высокие резные колонны поддерживали то, что осталось от храма наверху, отбрасывая темные тени, затмевая немного света, что падал из проема. Я вела пальцами по поверхности камня, быстро моргала, пока глаза привыкали. Зловещее зеленое сияние озаряло комнату, и я легко могла различить, что вокруг меня.
Проем над нами закрылся, но я видела и без света.
«Ночное зрение?» — спросила я у Тии.
«Львы видят лучше людей во тьме», — ответила она.
Бабушка врезалась в меня, и я поймала ее рукой. Я вела Хассана голосом, говорила, сколько ступенек ему осталось, а потом луч света пронзил тьму, он включил фонарик.
Когда мы добрались до низа, он провел нас в комнату и начал зажигать факелы. Даже до этого я легко смогла различить формы перед собой. Три гроба, вырезанные, разрисованные, стоящие на возвышениях. Когда Хассан зажег первый факел, мое зрение стало обычным, зеленовато-серые тени обрели цвета.
Они были прекрасными.
Я хотела коснуться отполированного деревянного саркофага, обвести яркого скарабея на поверхности. Я обошла саркофаг, нахмурилась, увидев изображение боя у пирамид на боку. Я прищурилась, увидев девушку, стоявшую с парнем на вершине пирамиды. На крышке гроба, где должна была лежать мумия, скрестив руки, я увидела две фигуры, обнимающие друг друга.
У женщины были длинные темные волосы со светлыми прядями среди них. Ее лицо было в профиль, закрывало часть изображения мужчины, но он, в отличие от нее, смотрел прямо. Темная бровь, изящная, как нарисованная птица в полете, была нарисована над ярко-зеленым глазом, что пронзал меня взглядом. Его голову окружало сияние солнца. Его полные губы были сжатыми, словно ему нужно было что-то сказать, но он не мог.
«Красивый сосуд для костей мертвеца».
— Это Амон, — сказал доктор Хассан. — Ты должна вызвать его своей силой. Мы не можем позвать его, как раньше, потому что у нас нет Глаза Гора.
— Даже если бы был, я бы не помнила, как его использовать.
— Ты сможешь, Лили, — сказал он. — Это как вызов гончей. Нужно только понять его истинное имя.
— Как я это сделаю? Я должна заглянуть в чью-то душу. Тиа уже знала имя гончей, а он мне никаких подсказок не даст.
Доктор Хассан задумался на минуту.
— Может, это поможет тебе.
Он начал двигать крышку саркофага, меня охватил ужас.
— Оскар, — сказала бабушка, схватив его за запястье. — Не думаю, что это лучшая идея.
Он замер, посмотрел на нее, а потом на меня.
— Ты видела их в таком состоянии раньше.
— Может, но я не помню.
Бабушка не отступала:
— Она тогда его не любила.
Я переминалась с ноги на ногу.
— Технически, я него не люблю и сейчас, так что… Давайте, если это может помочь.
Бабушка с жалостью посмотрела на меня, но кивнула и отошла, обхватила рукой мои плечи. Мурашки побежали по моим рукам, когда крышка с тяжелым стуком упала на пол. Доктор Хассан осторожно убрал бинты с лица мертвого и поманил меня ближе.
— Все не так плохо, — сказал он. — Анубис умеет сохранять плоть.
Сглотнув, я ответила:
— Рада слышать, — и, запинаясь, прошла вперед. Под белыми бинтами было лицо. Даже в смерти точеные черты были красивыми. Он выглядел как статуя египетского бога, и я понимала, что меня могло привлечь к нему. Я пыталась изо всех сил, но не могла ничего вспомнить о мужчине, лежащем передо мной.
«Как звучал его голос? Был ли он серьезным? Задумчивым? Было ли у нас что-то общее? Было ли чувство юмора?» — я не представляла, как мы подходили друг другу. Удивительно, но Тиа молчала. Наверное, она хотела, чтобы я поняла это сама.
— Ты сможешь? — спросил Хассан, перебивая мои мысли.
— Я попробую, — прошептала я.
Он указал, что, когда появится дыхание сифе, что бы это ни был, бабушка должна помочь ему освободить силы мумии, открыв сосуды канопи, которые были в небольшом отделении в изножье саркофага. Когда они были готовы, Хассан кивнул мне.
Тиа и Эшли слились с моим разумом, и я закрыла глаза. Вытянув руки, я ощутила нашу силу, заполнившую меня. Голосом Уасрет я прокричала:
— Амон, — я вдохнула. — Я вызываю тебя из загробного мира. Вернись в смертный облик. Пусть моя энергия ведет тебя. Приди к нам!