Эшли, заигрывая, сказала:
— Уверен? Я нее против развернуть все.
«Эшли!» — возмутилась я, смутившись и поняв, что мы слишком долго касались этого парня. Он не отпускал мою руку, и все же мы держались дольше, чем было уместно.
Я сказала ей уступить место, но она упрямо игнорировала меня. А потом мужчина радостно рассмеялся, звук напоминал волну, обрушившуюся на берег. Его смех привлек меня еще сильнее, чем вид, это уже что-то говорило.
— Может, когда я проснусь в следующий раз.
— Ладно, — Хассан шагнул вперед. — Думаю, лучше я помогу Ахмосу с остальным. Дамы, возьмите мой фонарь и подождите в соседней комнате.
Причины, по которым я боялась мумии, рушились так же легко, как колонны храма над нами.
«Думаю, я в порядке, Эшли».
«Уверена? Я хорошо лажу с Ахмосом. Я не против пока повести».
«Я в порядке, — ответила я. — И мне нужно привыкать к этому. Я не смогу вспомнить, если я буду прятаться за вами каждый раз, когда меня что-то пугает».
Я ощущала сомнения Эшли, но она пропустила меня. Пока мы ждали, я пообещала ей и Тие, что их очередь вести наступит скоро.
Когда Хассан позвал нас, я с удивлением увидела, что новый член нашей команды одет как воин в кожаную тунику, плотные штаны, мягкие сапоги и наручи, украшенные серебром. Окинув его взглядом и подавив девичий смешок, что поднимался от того, что я была рядом с тем, кто сошел со страниц «GQ: Издание со средневековыми рыцарями», я задала единственный умный вопрос, который пришел в голову:
— Где твое оружие?
Он с любопытством склонил голову.
— Я призываю оружие из песка. Ты не помнишь, Лили?
— Боюсь, Лили ничего не помнит, — сказал доктор Хассан.
— Что значит, не помнит?
— Она забыла все о Египте, когда попала в царство смертных.
— Она была ранена?
— Привет. Я здесь, — я помахала рукой. — Можно спросить и у меня.
— Прошу прощения, Лили, — сказал Ахмос. — Ты была ранена в последней битве?
— Вроде, нет. Тиа? — спросила я.
«Мы не были ранены так, чтобы пострадал твой разум».
— Она говорит: нет.
Он шагнул ближе и поднял ладони.
— Можно?
Я нахмурилась, нервничая от близости незнакомца.
— Что можно?
— Я могу исцелять магией. Если я тебя коснусь, я смогу ощутить ущерб и все исправить.
— Л-ладно. Возможно.
Хассан и бабушка с любопытством смотрели, как мужчина подходит к нам, поднимает большие ладони и прижимает к моей шее. Его прикосновение было нежным и легким, что было удивительно, ведь он выглядел так, что мог поднять грузовик своими руками. Он закрыл глаза, и я ощутила, как в моем теле загудела его энергия. Она покалывала, растекалась по моим конечностям. Больно не было. Было даже приятно. Напоминало массаж изнутри.
— Ну? — спросила я, когда он убрал ладони и отошел. Его серьезный взгляд говорил мне, что новости плохие.
— Исцелять нечего. Она невредима, как и два сердца, связанные с ней.
— Ах, — сказала я. — И ты расстроен, потому что…
— Лили, — он замешкался. — Если физически все в порядке…
— То что-то не так с… чем? Моей душой? Моей… головой? — лучше бы что-то было с моей душой, чем мозгами, но я бы ничего из этого не хотела.
Он опустил ладонь на мое плечо.
— Я не могу сказать. Может, я почувствую больше, когда мы покинем царство смертных.
— Так Хассан рассказал, что я не смогла поднять остальных?
Кивнув, он посмотрел на тела двух мумий.
— Я отведу тебя к ним. Тебе потребуется войти в темницу, а потом ты сможешь воссоединить их с телами.
— Уверен, что эта темница не как Аризона или Тайвань?
Он покачал головой.
— Уверен. Место, в котором нас спрятала Маат, в дальнем уголке космоса.
— Дальнем уголке… — я замолчала, не смогла закончить. Я повернулась к бабушке с большими глазами, а та сжала мою ладонь.
— Я буду в порядке, Лили-лапушка.
— Боюсь, вам с Хассаном придется остаться здесь, — сказал мужчина моей бабушке. — Смертные не могут ступать на тропу, которой мы пойдем.
Повернувшись к Хассану, он добавил:
— Вам нужно остаться и охранять тела моих братьев. Нельзя, чтобы слуги Сетха нашли их. Я постараюсь скрыть этот храм чарами. У великого визиря есть своя сила для таких случаев. Пока вы живы, тела нельзя разрушить.
Доктор Хассан гордо выпрямился.
— Я, конечно, исполню свой долг.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Можете отдать мне вещи, необходимые для их пробуждения, когда мы попадем в темницу?