— Иди с Ахмосом, любимая. Береги себя, — он поцеловал мой лоб.
— Я найду тебя, — сказала я.
Я не могла понять по его лицу, улыбался ли он, но я услышала это по голосу.
— Я буду с предвкушением ожидать твое прибытие, — сказал он. — Хакенью, Ахмос. Позаботься о ней.
— Конечно, брат, — ответил Ахмос.
Криво улыбнувшись Амону, я посмотрела на Ахмоса, который не улыбался.
— Готова, Лили? — спросил он мрачно и вежливо, как голодная собака, глядящая на еду.
— Да. Идем.
Я подошла к Ахмосу и, оглянувшись на Амона, протянула руку. Ахмос обхватил мою ладонь, воронка открылась перед нами. Золотой храм пропал, как и золотой парень, которого я оставила позади.
11
Капитан! Мой капитан!
Мы кружились на тошнотворной скорости в золотом свете, но быстро оставили свет позади, и это меня опечалило. Ахмос крепко сжимал меня, и я прижалась лицом к его груди, закрыла глаза. Когда мы замедлились, он коснулся моего подбородка. Мы зависли над темным пляжем. Тихо потрескивал маленький костер, я заметила, что единороги следят за двумя телами рядом с ним.
Ахмос прошептал заклинание, одно из тел поднялось в воздух. Это было мое. Мне было не по себе видеть свое тело отдельно. Голова была опущена, волосы мокрыми прядями закрывали лицо. Мое я из сна невольно приближалось к телу, пока ладонь не коснулась плеча, и… я оказалась собой.
Я открыла глаза и плавно опустилась на землю, босые ноги погрузились в черный влажный песок. Я была удивлена, что до сих пор была в тонком одеянии, которое мне создал Амон, а не в одежде, в которой была до падения с Небу. Ахмос быстро вернулся в свое тело и проснулся неподалеку от меня. Дрожа, я потирала руки и отошла от него, чтобы понять, что вокруг нас. Ночной пейзаж был прекрасен. Тонкий полумесяц отбрасывал на поверхность океана серебряный блеск. Волны тихо набегали на камни и деревья, шурша и навевая сон. Я так устала. Устала телом и душой.
Ахмос оказался передо мной, закрывая вид. Он схватил меня за плечи и спросил:
— Ты в порядке? — его лицо было напряженным. Близость и эмоция, от которой мне было радостно, как лесному духу, танцующему под луной, ушли. Я знала это, понимал и Ахмос.
Солнце затмило луну. Теперь я знала, что солнце было там, и я не могла игнорировать его тепло. Без Эшли и Тии в голове я испытывала свои эмоции. Смотрела иначе. И Ахмос, похоже, тоже увидел все по-новому.
И хотя он держал меня нежно, он был отдаленным. Напряженным. Ахмос стал скалой, на которую было опасно взбираться. Тепло его взгляда угасло.
— Буду в порядке, — выдавила я.
Его серые глаза говорили о многом, но я не могла этого прочесть. Воздух был тяжелым от напряжения, и я сцепила руки у своей талии. Я остановила себя и начала играть с завязками одеяния, не было сил смотреть в глаза. Пространство между нами было полно лезвий, и каждая секунда без разговора меня ранила. Когда он заговорил, он позвал Эшли и Тию.
— Пора, дамы, — сказал он, отвернувшись от меня и озираясь. — Ваш сосуд вернулся.
Я не могла дышать. Сосуд? Этим я была для него. Телом, в котором была девушка, которую он любил? Как он мог быть таким жестоким? Это не было на него похоже. Так мне казалось. Но знала ли я его на самом деле?
Он, скорее всего, злился. Особенно, потому что видел Тию с Астеном, а меня — с Амоном. Любого парня это расстроило бы. Но я не должна была расстраиваться, верно? Он знал, как мне больно видеть их с Эшли. Он даже признался в этом, когда был с ней во сне. Я думала, что между нами было что-то особенное. Между Ахмосом и Лили. Что-то новое и ценное. Я полагалась на него. Зависела от него. Я думала, что начинаю… любить его.
Одно чудесное мгновение я была одна. А потом вернулись два внутренних голоса. Разум вдруг показался тесным, мысли запутались. Я смогла как-то подстроиться под девушек, и мне стало лучше. Удивительно, но я скучала по ним.
«Ах, Лили, — сказала Эшли с ноткой печали в голосе. — Мне жаль».
«Мне тоже», — ответила я.
«Уверена, он не хотел, чтобы это так прозвучало», — сказала она.
Тиа молчала, но с ее стороны вскоре донеслось успокаивающе мурлыканье, когда она устроилась удобнее.
Я словно оказалась с лучшими подругами после того, как мне разбили сердце. Пока я страдала в разуме и сердце, они скорбели со мной. Слезы текли из моих глаз, пока я думала о том, что потеряла. Что мы потеряли, ведь все мы что-то утратили.
Мы отошли от Ахмоса, оставив его и его серый взгляд позади, и пошли по пляжу. Небу плелся за нами, но не говорил. Все ощущали, казалось, что мне нужно прийти в себя. Понять заново, что у нас было индивидуальным, а что общим.