— Пожирательница здесь, — сказал Амон сдавленным голосом.
Не было времени обсуждать, что она с ним сделала, но я представляла. Если она была в Гелиополисе, творилось нечто ужасное.
— Но ведь боги… — начала я.
— Если она здесь, — сказал Астен, — то они могли покинуть город.
Мы скрылись за большим камнем, ожидая, пока существа, похожие на летучих мышей покинут долину. Если они заметили нас, то сообщат своей госпоже.
— Они летят к Гелиополису, — сказал Ахмос. — Я уверен.
Мы коротко обсудили план и решили идти в Гелиополис. Мы войдем в город ночью, постараемся понять, что происходит, а потом продумаем действия. Астен окутал нас туманом теней, а Ахмос скрыл солнце за тучами, пока мы спускались по горе.
Чем ближе мы были к городу, тем хуже становилась ситуация. Где были сияющие здания, зеленые растения закрывали их бока, а мосты соединяли их, мы теперь видели развалины. Выглядело так, словно на город падали бомбы. Большие ямы были усеяны обломками и камнями. Конюшня и сады Осириса сравняли с землей. Даже река, ярко-лиловая у берегов, была почти черной, доски плавали у пляжа.
Не было видно жителей. Я не знала, было это хорошо или плохо. Я знала, что Пожирательница любила собирать тех, кого ела. Может, она уже всех съела. Или заперла для развлечения. Я не знала, где был Амун-Ра. Как он мог бросить свой город?
Я посмотрела на высокую башню, в которой жил Амун-Ра, откуда он правил. Она еще стояла. Может, он еще был там. Может, он смог отогнать Пожирательницу, и он с его людьми были внутри. Когда я указала туда, они согласились, что нужно проверить башню, так что мы решили найти, где укрыться на ночь.
Они нашли полуразрушенный дом, который был когда-то у сапожника, ведь всюду были разбросаны кусочки обуви, разная подошва. Астен и Амон порылись в мусоре и нашли себе обувь. Ахмос остатками энергии исцелил их синяки и мозоли на ногах, а потом сел, задыхаясь. Мы обнаружили, к моему недовольству, что исцеляющая стела Гора работала только на мне.
Я посмотрела на Ахмоса и сказала:
— Не пора ли рассказать мне, что ты сделал?
— Ты не знаешь? — спросил Амон с удивлением.
— Нет. Он не говорит. Я знаю только, что он сделал что-то, чтобы спасти меня, и истощил себя так, что даже Уасрет не могла это исправить. Ей пришлось бы передавать много сил.
— Пустяки, — сказал Ахмос. — Так сделал бы любой. И теперь уже это не важно, — его простые слова были многозначительны. Я знала, что он уже говорит не только о своей слабости.
— Для меня это важно.
Ахмос вскинул брови, стиснул зубы, глядя так, что я легко поняла этот взгляд.
Я прищурилась.
— Эй. Что бы ты ни думал, я тебя не предавала. Если посмотреть, то ты участвовал в этом сильнее. У меня хотя бы память отсутствовала. Ты знал. Ты знал, что я чувствовала, и все равно стал действовать.
— Может, твоя память не была так сильно повреждена, любимая. Я не толкал тебя делать то, чего ты не хотела.
— Даже так…
— Лили? — Амон коснулся моей руки, и я тут же закрыла рот, мое лицо пылало. Было неловко. — Может, стоит вернуться к изначальному вопросу. Ахмос всегда умел отвлекать нас с Астеном от того, о чем не хотел говорить.
Астен тихо рассмеялся.
Я скрестила руки на груди и строго посмотрела на Ахмоса.
Вздохнув, Ахмос обхватил руками колено.
— Я отдал часть себя, чтобы спасти тебе жизнь, когда ты умерла от укуса змея.
Мой рот раскрылся, и я как-то смогла произнести:
— Я… — я лепетала. — Я… умерла?
— Ты была при смерти, когда ударилась о воду. Почти все кости в теле разбились. Яд Апепа бежал в твоих венах, и твоя сила почти угасла. Ты тонула, когда в легкие хлынула вода. Черти нашел три твои дрожащие души в углу корабля. Мы работали вместе, исцеляя тебя и возвращая вас на место.
«Вы такое помните»? — спросила я у Тии и Эшли. Они ответили отрицательно, и я спросила:
— Что ты сделал?
— Я выудил твое тело из воды, своей силой убрал воду из легких, а потом сказал Черти опустить всех вас в твое тело. Он, конечно, говорил, что не сделает этого. Не без платы.
Я сглотнула.
— Чем ты заплатил?
— Ты должна понимать, что Черти бы сделал это, если бы мог, даже без платы, но космос требовал равновесия, обмена.
— Сколько? — спросила я снова, дрожа в ожидании ответа.
Ахмос молчал.
И тогда вызвался Амон:
— Он должен был отдать что-то за каждую из вас. Помнишь сосуды канопи? Как в них содержится энергия для нас, пока мы живы?
Я кивнула.
Амон продолжил:
— Ахмос отдал три из четырех. Для Тии он отдал связь с животными. Для Лили отдал способность забирать энергию луны. А за Эшли отдал свои крылья.