— Что можно?
— Я могу исцелять магией. Если я тебя коснусь, я смогу ощутить ущерб и все исправить.
— Л-ладно. Возможно.
Хассан и бабушка с любопытством смотрели, как мужчина подходит к нам, поднимает большие ладони и прижимает к моей шее. Его прикосновение было нежным и легким, что было удивительно, ведь он выглядел так, что мог поднять грузовик своими руками. Он закрыл глаза, и я ощутила, как в моем теле загудела его энергия. Она покалывала, растекалась по моим конечностям. Больно не было. Было даже приятно. Напоминало массаж изнутри.
— Ну? — спросила я, когда он убрал ладони и отошел. Его серьезный взгляд говорил мне, что новости плохие.
— Исцелять нечего. Она невредима, как и два сердца, связанные с ней.
— Ах, — сказала я. — И ты расстроен, потому что…
— Лили, — он замешкался. — Если физически все в порядке…
— То что-то не так с… чем? Моей душой? Моей… головой? — лучше бы что-то было с моей душой, чем мозгами, но я бы ничего из этого не хотела.
Он опустил ладонь на мое плечо.
— Я не могу сказать. Может, я почувствую больше, когда мы покинем царство смертных.
— Так Хассан рассказал, что я не смогла поднять остальных?
Кивнув, он посмотрел на тела двух мумий.
— Я отведу тебя к ним. Тебе потребуется войти в темницу, а потом ты сможешь воссоединить их с телами.
— Уверен, что эта темница не как Аризона или Тайвань?
Он покачал головой.
— Уверен. Место, в котором нас спрятала Маат, в дальнем уголке космоса.
— Дальнем уголке… — я замолчала, не смогла закончить. Я повернулась к бабушке с большими глазами, а та сжала мою ладонь.
— Я буду в порядке, Лили-лапушка.
— Боюсь, вам с Хассаном придется остаться здесь, — сказал мужчина моей бабушке. — Смертные не могут ступать на тропу, которой мы пойдем.
Повернувшись к Хассану, он добавил:
— Вам нужно остаться и охранять тела моих братьев. Нельзя, чтобы слуги Сетха нашли их. Я постараюсь скрыть этот храм чарами. У великого визиря есть своя сила для таких случаев. Пока вы живы, тела нельзя разрушить.
Доктор Хассан гордо выпрямился.
— Я, конечно, исполню свой долг.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Можете отдать мне вещи, необходимые для их пробуждения, когда мы попадем в темницу?
Хассан кивнул и пропал в комнате с саркофагами.
Мумия коснулся моего плеча.
— Тебе нужно прощаться, пока я поищу лучшие пути. Нужно спешить, Лили.
Он пошел по узким лестницам, присыпанным песком, не обращая внимания на темноту. Я смотрела ему вслед.
— Бабушка, я не могу, — пролепетала я, размахивая руками. — Вы хотите, чтобы я отправилась неизвестно куда на другой стороне космоса с этим… незнакомцем?
«Он не незнакомец», — сказала Эшли.
«Молчи, — ответила я. Они были недовольны. — Для меня он незнаком».
Бабушка обняла меня, а доктор Хассан пришел со своей объемной сумкой.
— Оскар, мы точно не можем отправиться?
— Если Ахмос так говорит, значит, мы не можем. Лили пришлось стать сфинксом, чтобы ходить по этим путям, так что мы можем не пережить это путешествие.
Они ничего больше не предлагали. Я видела, что бабушка не пыталась склониться меня к какому-то решению. Она обняла меня и крепко сжала.
— Что ты хочешь сделать, Лили-лапушка? — прошептала она в мое ухо.
Бабушка всегда знала, что мне нужно услышать. Она давала мне выплеснуть недовольство, но разворачивала к проблеме. Бабушка ждала, что я буду действовать с ответственностью, обдумывать действия и делать правильный выбор.
Я вздохнула в ее плечо и поступила согласно своему возрасту.
— Я хочу в магазин обуви. Но я собираюсь отправиться в космос, чтобы пробудить еще мумий.
Я отошла на шаг, она обхватила мое лицо.
— Ты всегда была смелой.
— Я не чувствую себя смелой. Думаю, это из тех случаев, когда величие бросили на меня, хотела я того или нет.
— Ты всегда была великой для меня.
— Ага. Это нужно высечь на моей могиле.
— Не вредничай, Лиллиана, — сказала она и подавила ответ, обхватив мои плечи и поцеловав мой лоб.
Она почти никогда не звала меня Лиллианой, и это задело. Слова были опасными. Она не хотела, чтобы меня пришлось похоронить рядом с дедушкой. Если… если будет что хоронить.
«Скорее всего, мы затеряемся в пространстве среди звезд», — сказала Тиа.
«Прекрасно. Спасибо за пояснение».
«Мы вряд ли умрем. Несколько тысяч лет — точно», — добавила она.
«Еще лучше. Ладно, девочки, пора в путь», — сказала я.
— Вы здесь справитесь вдвоем? — спросила я, мы направились к лестнице.
— У меня есть связь с ребятами неподалеку, которые могут нам привезти припасы, — сказал Хассан.
Я кивнула, чувствуя себя подавленно из-за мысли, что оставлю его и бабушку здесь.
Я поднималась и отметила, что не пришлось полагаться на свое ночное зрение. Проход нам нами остался открытым. Я опустила ладонь на нож, выходя, осмотрела пустыню, но расслабилась, увидев Ахмоса, присевшего в песке, чертящего борозды на нем, три единорога с любопытством наблюдали за ним.
Он увидел нас, встал и пошел ко мне.
— Небу и Захра возьмут нас. Кадир останется и поможет Хассану и твоей бабушке, если будет нужно.
— Ясно, — сказала я, опустила плечи и пошла к единорогу, направившемуся ко мне. Я собиралась ехать на Захре в этот раз. Забравшись на ее спину, я развернулась и слабо улыбнулась бабушке, а потом вручила ей Перо Правосудия.
— Пожелай мне удачи, — сказала я.
— Девочки, позаботьтесь о моей Лили, — ответила она.
Тиа собиралась ответить, но ее опередил парень-мумия.
— Я клянусь защищать ее своей вечной душой, — сказал он, а ко мне подошел Небу. Бабушка напряженно кивнула ему, а я вскинула бровь.
Мумия поднял руки и начал скандировать заклинание:
Земля загудела, вокруг широким кругом рассеялся песок. Что-то двигалось под песком, и я вскрикнула, когда дюжина змей выбралась, извиваясь черными телами. Они устроились друг за другом, создали широкий круг чешуи вокруг храма. А потом они широко раскрыли пасти, впились в хвосты змей перед собой. Как только все они соединились, они застыли и превратились в камень.
— Они… могут пересекать круг?
— Ты про бабушку? — спросил он.
Я кивнула.
— Пересекать границу не рекомендуется. Но духи мертвых не навредят им.
Я посмотрела на бабушку, она быстро дышала, но улыбнулась мне и помахала.
Я ответила, а парень забрался на спину Небу.
— Нам пора, Лили. Не переживай за них. Пока что они в безопасности.
Небу развернулся и побежал к песчаной дюне, что открылась, как пещера. Захра следовала за ним, и я оглянулась на бабушку, а потом мы погрузились во тьму.
Даже с объединенными чувствами я ничего не видела. Даже свою ладонь перед лицом или сияющую гриву единорога. Наконец, я различила свет вдали, темный силуэт двигался перед ним, и я определила его как Небу. Захра убедила меня, что тьма для этого прохода — норма, но все во мне тянулось к свету.
Когда мы вырвались из тьмы на солнечный свет, я ожидала, что местность будет как на Менее хоженой тропе, но этот пейзаж отличался. Он был почти… чужим. Нет. Он был чужим. Мы вышли из бреши в горе с видом на широкую долину. Блестящая река вилась там, но вода не была голубой. Она была фиолетовой.