Она улыбнулась мне.
— О? Почему же, лакомый кусочек?
— Ты заслуживаешь большего. Еще не поздно. Ты можешь измениться. Оставь амбиции, постарайся стать другой.
Ее лоб сморщился, а потом стал гладким.
— Ты думаешь, что знаешь все. Но, к сожалению, ты поймешь, — она посмотрела на мою грудь, — что недооценила меня.
Ее рука пронзила мою грудь, пробив броню, и я взвыла от боли. Пожирательница вскинула голову, радостно вопя, искала все глубже. Я тяжело дышала, слезы лились по щекам. Стиснув зубы, я обхватила ее запястье руками.
Ее улыбка угасла, я стиснула зубы и подняла крылья, Ударяя ими, я оторвалась от земли, утягивая ее за собой. Она побледнела, когда ее ноги больше не находили опору.
— Где оно? — прошипела она. — Где твое сердце?
Я не слушала и летела выше. Она с тревогой озиралась, а потом посмотрела на меня. Ее волосы взлетели и впились в мои руки и спину, огонь вспыхнул под моей кожей. Ее зрачки были огромными, ноздри раздувались. Она боялась, но впивалась в меня. Вскрикнув, я предупредила ее:
— Если прекратишь, я оставлю тебя в живых.
На ее лице проступила ненависть.
— Попытайся, — дразнила она. — Твоя сила — пустяк, по сравнению с моей. Я — Пожирательница. Я…
— Да, да, — перебила я и взглянула на нее, вскинув брови. — Но я из Нью-Йорка, — прошипела я. — И ты пыталась навредить моему городу.
Направив силу, я забила крыльями, перья собирали солнечный свет. Напряжение гудело и трещало. Пожирательница извивалась, била меня свободной рукой. Я посмотрела на ручейки крови, что текли по моему телу, ощутила натяжение на талии. Она обнаружила пояс со скарабеями. Она расстегнула его, я охнула и отпустила.
Пожирательница падала, волосы отпустили мою кожу, а ладонь выскользнула из моей груди. Раскрыв рот, она гладила скарабеев, не замечая опасное положение. Моя сила достигла пика, я хлопнула крыльями. Шипящий поток света полетел к ней, и, когда попал, она отбросила руки и голову, электричество лилось из ее рта и волос.
Пояс выскользнул из ее пальцев, она пыталась ухватиться за нее, пока кричала. Ее кожа стала бело, а потом еще ярче. Я могла поклясться, что видела, как ее глаза закрылись, как она улыбнулась со спокойствием, а потом ее тело взорвалось.
Я опустилась на землю, крылья едва меня удерживали, и я рухнула рядом с Анубисом. Я заметила упавший пояс неподалеку и потянулась к нему. Ухватившись двумя пальцами, я притянула его ближе, прижала к ране на своей груди. Кровь растекалась по земле вокруг меня. Я услышала крик сокола, тень накрыла мое лицо, и я закрыла глаза.
26
Воды Хаоса
Когда я проснулась, было слышно треск огня. Я попыталась пошевелиться, но все во мне болело так, как еще никогда не болело. Издав стон, я приподнялась на локте, но рухнула. Руки поймали меня раньше, чем я ударилась о землю.
— Тише. Не шевелись, — прошептал Амон. — Мы пока в безопасности.
— Ахмос? — выдавила я.
— Он здесь. Ахмос отдыхает. Почти вся его оставшаяся сила ушла на спасение тебя. Если бы не он и стела Гора, кто-то из вас точно погиб бы. Даже если бы Анубис смог правильно поухаживать за одним из тел, Черти нет. Нет безопасного прохода в загробный мир. Ваши души были бы потеряны, а то и стали бы закуской Апепа.
«Рада знать», — подумала я. Я коснулась шеи и нашла кулон, что дал мне Гор. Исцеляющая стела сильно пригодилась. Амон указал на костер, на другой стороне Анубис сидел рядом со спящим Ахмосом. Анубис, казалось, тоже отдыхал. Он прислонялся спиной к грязной стене, подняв колено, уперев в его руку, уткнувшись лбом в ладонь.
— Как он? — спросила я.
— Анубис выживет.
— Эшли хочет увидеть Ахмоса, — прошептала я Амону. Он кивнул и поднял меня.
Я уступила место Эшли. Она нежно обхватила его ладонь. Слезы затмевали глаза, от этого сияли светлячки, пока мы смотрели на его лицо. Она склонилась, прижала ладонь к его сердцу. Свет засиял под его туникой, она направляла силу, что была в ней от дерева феи.
Закончив, Эшли села и спросила Анубиса.
— Расскажете, что случилось с остальными?
— Группу, которую вела Маат, поймали и уничтожили. Пожирательница заставила меня, — он замолчал и вытер глаза, — смотреть. На это ушло много времени. Маат была сильной. Она сказала, — Анубис замолчал и задрожал, — что у Маат была скрытая любовь ко мне. Я сказал ей, что она ошиблась. Что Маат всегда со мной спорила. Что она ненавидела мое вмешательство в ее правила, то, как я смеялся над ее напряженной позой, — Анубис печально всхлипнул и стиснул зубы. — А потом Маат повернулась ко мне с ужасом во взгляде, и я понял, что Пожирательница говорила правду.
— Ох, Анубис, мне так жаль, — сказала Эшли.
Печаль омрачила его лицо.
— Теперь мы так и не узнаем, что из этого могло получиться.
— Ее никак не спасти? — спросила Эшли.
— Нет. Я должен был поймать ее сущность, пока она покидала тело. Но Пожирательница забрала все. Маат нет.
Эшли взяла его за руку, сжала пальцы и устроилась рядом с Ахмосом. Наша энергия ушла в него, и мы снова уснули.
Мы отдыхали до рассвета, а потом ощутили достаточно сил, чтобы вернуться на гору. Там мы нашли только треть. Амун-Ра смог вернуться, Нефтида и не уходила. Они опечалились, услышав от Анубиса об утрате Маат. Они рассказали, что Осириса нашли и принесли сюда, а мы рассказали о гибели Пожирательницы. Нашу победу омрачало горе.
Оставив Амун-Ра, Анубиса и Нефтиду строить планы, я отыскала Гора рядом с отцом. Осирис был бледным, у него был жар, он метался во сне и постоянно звал Исиду.
Гор, не оглядываясь на меня, сказал:
— Он чувствует ее страдания. Это ранит его сильнее, чем боль его тела.
— Мы спасем ее, — сказала я.
— Надеюсь, мы сможем. Спасибо, кстати. Спасибо, что убила Пожирательницу.
— Это я должна тебя благодарить, — сказала я. — Твоя стела спасла меня. Я бы умерла без нее, — я расстегнула цепочку и протянула ему.
— Оставь, — сказал он, посмотрев на меня влажными глазами.
— Она исцелит твоего отца? — спросила я. — Она не исцелила сыновей Египта.
— Стела исцеляет только тех, кто в моей семье.
Я склонила голову.
— Тогда зачем ты ее мне подарил?
— Это… ощущалось правильно. И то, что она исцеляет тебя, уже много значит. Мы с тобой связаны по-своему.
Я не знала, как реагировать, но не могла отрицать. Опустившись рядом с ним, я вложила кулон в его ладонь и сжала его пальцы на нем.
— Твоему отцу это нужнее, чем мне. Спасибо, что пожертвовал мне такой подарок.
Гор посмотрел на меня с боль, а потом кивнул. Он вложил кулон в ладони отца. Я посмотрел на приоткрытый рот Осириса, потную кожу. Гор склонился над обрубком ноги отца, нежно отмывая его. Он тихо прошептал заклинание, закончив:
— Вода отменяет и создает заново, — сжав плечо Гора, я оставила его с отцом и пошла к остальным.
— Какой план? — спросила я Амона и Ахмоса, они стояли в стороне от богов.
— Похоже, они не собираются ждать, пока Сетх вырвется и найдет их. Они хотят отыскать его сами, — сказал Амон.
— Это мудро, когда нас так мало? — спросила я.
Амун-Ра вдруг поднял голову.
— Нас не так и мало, — сказал он, хмурясь. — Готовьтесь, граждане, — сообщил Амун-Ра. — Мы выступаем в бой через час.
Анубис подошел с мрачным видом. Он уже переоделся. Он был чистым и в черной броне, но его глаза были утомленными, плечи были расправлены в мрачной решимости. На бедре был меч, под рукой он нес шлем с черным пером. Я услышала скуление на ним, мой рост раскрылся, когда я увидела хромающего Абутиу, идущего за хозяином.
— Он смог! — воскликнула я.
— Да, — печальные глаза Анубиса окружили морщинки, он криво улыбнулся, опустился и почесал собаку за ушами. — У меня все еще есть он. Его нашли, когда обнаружили Осириса. Я дал ему немного себя, чтобы исцелить. Уверен, моя жертва того стоит. Да, зверь?
Пес уткнулся головой в ладонь хозяина, лизал его пальцы. Через миг он встал и сказал: