- Что именно вы тут делаете?
На этот вопрос, даже как-то страшно было услышать ответ, но...
- Бросаем уголь в печи!
На глупой морде мартышки растянулась такая широкая самодовольная улыбка, что на секунду показалось, будто ее кожа сейчас разорвется по вертикальному шву.
- Понятно. Думаю, глупо спрашивать, зачем именно?
- Труд облагораживает. Мы все трудимся в поте лица, дабы забраться на новые вершины эволюции. А теперь, извините.
Понго упрыгал вперед, однако, вместо того, чтобы подскочить к ближайшей печи, предварительно набрав охапку углей, он стремительно начал забираться куда-то вверх.
- Думаю, он воспринял собственные слова чересчур буквально. Ладно, идем дальше? Зрелище, конечно, странное, но не более.
Ариэль лишь кивнула. На ее лицо было не так много удивления от происходящего. Какое-то время она еще заинтересованно осматривалась на ходу, но потом и это прекратило. Тем временем, пройдя мимо нескольких печей, сверху послышался громогласный скрипуче-писклявый голос.
- Кидайте уголь, кидайте уголь! Быстрее! Прошла пара минут, а мы уже отстаем от графика! Никаких премий в этом году!
- Смотри, у них тоже есть время.
- Я думаю, оно не совсем согласуется с твоим.
Ариэль указала вверх, откуда свисали большие ржавые часы. На циферблате имелось всего четыре отметки, и еще множество поменьше, почти сливающихся в толстую сплошную линию: минута (отставание от графика), два часа (штрафные санкции за тотальное отставание от графика), год (никаких премий) и множество секунд (работа, работа, еще работа!)
- Не отлынивать! Не глазеть на людей! Если кто-то не будет кидать, то кидать будут его! Помните, уголь отличается от обезьяны только тем, что первого кидают, а вторая кидает!
Внутри была до ужаса жарко, и волосы почти сразу взмокли, а рубашка неприятно приклеилась к телу. Бледное лицо Ариэль блестело и светилось красными огнями доменных печей. Что логично, никто из обезьян, очевидно, не горел таким энтузиазмом, как Понго. С их-то плотной меховой прослойкой, здесь должно было быть просто ужасно.
- Симон лишается зарплаты за то, что сгорел на работе! Если у него есть родственники, выплатите компенсацию за испорченное имущество, он опалил древко лопаты. И уберите за ним!!
Наконец, показался конец этого нескончаемого обезьяньего производства. А в голову, тем временем, полезли мысли, что если эти обезьяны грешники, то чем должно было заслужить животное такую учесть?
- Хуан получает премию в десять процентов за то, что убрал за Симоном. Но лишается зарплаты за то, что отлучился со своего рабочего места!
Наконец, достигнув заветного конца, раздражающие вопли Понго остались далеко за затворившейся железной дверью. Взмокшее лицо и тело сразу же почувствовало прикосновение прохладного воздуха, как и нос, которому больше не приходилось вдыхать раскаленные испарения пота. Интерьер вновь вернулся к привычным коридорам и одинаковы дверям. Только вот, в округе не было никаких ламп, свечей или доменных печей. Свет лился, как ни странно, из окон. При этом, отдавая мрачной голубизной, а за приоткрытым стеклом даже виднелись далекие желтые и белые точки.
- А тут, неожиданно красиво.
Мягкий свет, сочившийся из окон, лишь немного разгонял мрак, окрашивая все в цвета ночного неба. Девушки, и в самом деле, любят подобное. Но вот, что было странно: не считая того, что тут, вообще, есть небо, как оказалось, что вышли мы к нему, спускаясь вниз. На верхних этажах ничего кроме кромешной темени ничего видно из окон не было.
- Скажи, Ариэль, в аду есть звезды?
Но она видимо решила полностью игнорировать вопросы, связанные с этой темой.
- Ладно, и куда нам?
Пожав плечами, она наугад выбрала дверь и попыталась засунуть в ее замок, до этого уже, показанный ключик. На удивление, замок сразу хрустнул и дверь приоткрылась. Ариэль задумчиво приложила палец к губам.
- Интересно, а на других сработает...
Следующая дверь также легко открылась. Ариэль с заинтересованным видом шагнула внутрь, и пришлось за ней последовать.
Внутри оказалось странное помещение, напоминающее... точно, оно, точь в точь, напоминало операционную с картины, что висела в подвале. Только, если на той был захвачен всего лишь маленький ее кусочек, то эта была вся, как на ладони. Мрачная, без каких-либо окон, на потолке не было ламп, только установленные у самых операционных столов на длинной гнущейся ножке. На стенах висело множество разнообразных записок, вырезок, рисунков и фотографий: некоторые были явно страницами из газет, какие-то каракулями, намалеванными от руки, другие обрывками книг. Одна стена представляла собой настоящую галерею разнообразных животных, большинство из которых были нарисованы карандашом с мелкими приписками, вроде «тут присоски» или «эти шипы ядовиты». Другая стена была заклеена бумажками с множеством записок, казалось на всех языках мира. Под каждой висела такая же бумажка с алфавитом или набором иероглифов. На столах было множество поделок, макетов, скульптур, анатомических рисунков и записей.