- Всего хорошего.
Итак, это были последние из братьев, которых я должен был обойти, и везде меня постигла неудача. До них был Малой (идиот-переросток, стоило ли и ожидать найти у него, какую-нибудь информацию, если тот и пальцев на руке своей сосчитать не может), Старший ( с этим и надеяться не на что было, из своего кабинета он не отлучался, а стоило зайти, так глаз ни на секунду не сводил) и Демиург (про этого и говорить не хотелось). Значит, оставался еще кабинет доктора Штайнера, но тот тоже в последнее время, редко из него выходит, зал ожидания, кабинет Найджела и кабинет, где расположился человек из инспекции. Последний представлял наибольший интерес, ведь сама мысль, что это место может кто-то инспектировать... Однако тот чересчур серьезно волновался за сохранность всех своих документов, а значит шансов почти никаких.
Дурацкая тележка с едой скрипела маленькими колесиками и вечно подпрыгивала на щелях в плитке, отчего половина чая из стоявших на ней чашек уже успела расплескаться, пока не уперлась в очередную белую дверь. Они все были похожи одна на другую, так что ориентироваться среди них представлялось задачей не из легких. Эта вот, судя по ширине стены в которой располагалась, вела в зал ожиданий. Так и оказалось. Открыв ее и придерживая спиной (трудности бытия Однобоким) я протащил неуклюжую тележку внутрь.
В зале ожиданий искать ничего не приходилось. Само помещение представляло из себе лишь большой и пустое белое пространство с единственной огромной картиной на стене. Выполненная грубыми густыми и размашистыми мазками, она представляла собой некий набросок деревенской глубинки, только она была куда более мрачной, чем можно было ожидать. Все краски на ней были почти черными, что явно контрастировало с белоснежными стенами и на ней были изображены две странные черные фигуры без лиц, с одним только растянувшимся в немом вопле ртом. На полу же, перед самой картиной, не спуская с той глаз, сидела маленькая обезьянка. Жадно вглядываясь в полотно, она абсолютно не обращала внимания ни на что другое.
- Еда пришла.
- Тихо! Кэп за работой, не отвлекай! Кыш, кыш!
Кэп это сокращение от «Капуцин».
- Не хочу тебя огорчать, но ты просто смотришь на картину. Никакой особой сосредоточенности для этого не надо.
- Молчи! Не отвлекай Кэпа! О! - Обезьянка дернулась и подбежала к одному из углов картины, уставившись на него почти вплотную. - Началось! Началось! Оно двинулось! - Даже через затылок можно было понять, каким восторгом лучились ее глаза. Вот только ничего на самом деле-то не двинулось. Бедняга сидит здесь круглыми сутками, наблюдая. Тут уж не мудрено чему-то почудиться. - Уходи, тебе нельзя здесь быть!
Оторвавшись от картины и в два прыжка приблизившись ко мне, обезьянка грубейшим образом вытолкала меня за дверь, не преставая бросать за спину озабоченные взгляды.
Оказавшись снаружи, после оглушительного хлопка дверью, уже было мало смысла, к чему-то прислушиваться. Как плотно бы я не прижимал ухо к деревянной поверхности, ни одного звука из комнаты не доносилось. В конце концов, собравшись уже уходить, я заметил приближающегося доктора Штайнера.
- О, Луис! Ты уже здесь? Первым прибежал встречать пациента? Признаться, я удивлен. Я было, уже начинал сомневаться в твоей... квалификации. Значит, ты заметил сигнал?
- Эм... да, конечно. Сразу, как заметил... так и пришел. - Я попытался отойти подальше от тележки с едой.
- Здорово, здорово. А то, другие все пытались меня убедить, что все, что ты делаешь, это шныряешь и что-то выискиваешь. Знаешь, Старший даже пытался меня убедить, что ты не один из них. - На секунду глаза доктора подозрительно сощурились. - Но я, разумеется, в это же ничуть не поверил! - Его лицо вновь приняло добродушный вид.
- Я уже здесь!
- Я тоже!
- Пациент наш!
На бешеной скорости в коридор залетели, толкая друг друга, Правый с Левым, или Левый с Правым, это не важно. Изрядно запыхавшись, они согнулись, переводя дух, но стоило им разогнуться, как улыбки слезли с их лиц.
- А этот, что здесь делает? - На этот раз, зло сощурился один из них.
- А, Луис первым пришел принять пациента! Думаю, вы мальчики, не станете возражать в оказании ему такой чести?
- Мы станем!
- Еще как станем, вы посмотрите на него, он же тупица!
Слышать такое от того, чье лицо должно украшать фото на медкарте из психдиспансера было особенно забавно. Не смог даже удержаться от того, чтоб не одарить их самой широкой улыбкой, на какую только был способен.
- Уверяю вас, доктор, - один из них, пускай будет Левый, приблизился вплотную к Штайнеру и громко прошептал ему на ухо. - Допустите этого недоумка к пациенту, и собирать того уже придется по частям.