- Теперь твой отец еще воскрешает из мертвых! Есть еще что-то, о чем я не знаю? - Но она просто смотрела. Больше не было ни нахмуренных бровей, ни заинтересованности во взгляде, только какая-то скука и разочарование. Это выводило из себя. - Язык проглотила?
- Ты довольно нервный.
- Я? - По какой-то причине, эти слова были сопоставимы с холодным душем. Злость не утихла, но стала куда более леденящей. По-моему Натали тоже что-то такое говорила. Ненавижу, когда меня называют нервным. - Я не нервный.
- Хорошо, - как ни в чем не бывало, ответила она. - Я могу помочь тебе немного. Точнее, помощь требуется мне, но и тебе от этого прок будет.
- Прок? Какой еще прок?
- Сможешь убедиться в том, о чем я говорю, а заодно, и выбраться отсюда.
- Всегда мечтал воскреснуть из мертвых. Скажи, моя диета после этого не переменится на мозговую? А то, не хочется возвращаться сюда опять, выстрелом из дробовика.
- Я ищу одну комнату, - она очевидно не слушала. Ладно, этот разговор все равно, ни к чему бы не привел. - За ней должны постоянно наблюдать, так что вряд ли ей занимается отец или Найджел. Кто из твоих... хотела сказать, кто из Монсеньоров, наиболее умен, и кому доверяет отец, чтобы поручить ему нечто очень важное?
- Из более-менее соображающих тут только двое. Одного называют «Старшим»... но я полагаю, он именно тот, о ком ты говорила, как об устроителе того бунта. Значит, остается еще один, называющий себя Демиургом.
- Значит, то, что я ищу, должно быть в его кабинете. Возможно, где-то спрятано. Спасибо.
Примерно на этом, мое знакомство с той девушкой и завершилось. Хотя, можно ли было это назвать знакомством, учитывая, что я даже забыл спросить ее имя. Это, несмотря на то, что наш разговор занял куда больше времени, чем оба, очевидно, планировали, и исследовать покои Найджела оказалось попросту рискованно. Впрочем, несмотря на ту чушь, что она несла, польза от нее тоже оказалась. Как минимум, с ней не пришлось ломать голову над тем, как выбраться из кабинета, не раскрыв себя - она просто меня выпустила, а затем закрыла за мной дверь. А также, она все же обещала показать нечто такое, что обещало меня удивить. Оставалось только надеяться, что это что-то действительно захватывающее, суть чего она не вполне уловила. Но как бы то ни было, ближайшие два дня от нее не было ни слуху, ни духу.
Мы прогуливались с Натали по скучным коридорам, как выяснилось, «инфернальной» больницы. Ожидая встречи, которая, бог знает, когда вообще состоится, я ненадолго отбросил шпионские игры, и теперь лишь мирно наслаждался подобием покоя. Уродцы по-прежнему действовали на нервы, но теперь хотя бы, не приходилось с ними так часто взаимодействовать.
- Она назвала меня нервным! - Я вновь вспомнил это, злясь на ту девушку, что она так долго не дает о себе знать.
- Дай угадаю: после этого ты разозлился.
- Я не нервный!
По ведомой, только ей причине, Натали злорадно ухмыльнулась.
- О! Хочешь теорию, почему тебя нервирует, когда тебя называют нервным?
- Меня не нервирует, но ладно, валяй.
- Многие мужики нервные и ничего. Ну, знаешь, крики, разборки, заварушки - веселье! Но ты ведь, не лезешь в драку, когда злишься? Ты скорее начинаешь... много и громко говорить. Так что я думаю, что тебя бесит, когда тебя называют нервным, подразумевая под этим скорее, что ты истеричный.
- Хочешь, что бы я сейчас начал драться?
- Дай угадаю: хук с левой, верно?
- Ха-ха.
Шутки Натали всегда отдавали... особенным безвкусием.
Так прошло еще несколько дней, доктора Штайнера, уже практически нельзя было найти идущим по коридорам или заглядывающим в какие-нибудь кабинеты - он почти все время либо сидел у себя, либо пропадал неизвестно где. С Найджелом почти та же история, и как ни странно, местного «инспектора» тоже не было видно. Казалось бы, вот он, отличный шанс исследовать все, что только можно, пока внимание доктора на нуле. Кстати, если это «ад», то кому же понадобилось его инспектировать? Скорее всего, это останется вопросом без ответа. Но зато, уродцы активизировались. Они всегда становились особенно самоуверенными, когда доктор ослаблял хватку. Похоже, они воспринимали это, как свой час славы. Но вот, что волновало больше всего: не связаны ли эти перемены с недавней гостьей? Скорее всего, связано, но если из-за этого, она так и не сможет показать мне то, что так хотела? Возможно, надо было уже действовать самостоятельно. Она говорила про Демиурга. Значит, нужно было проникнуть на этот раз в его логово, и опять же, так, чтобы он ничего не обнаружил.
На самом деле, этот Демиург был, пожалуй, самым жутким из всех уродцев. Правый с левым - два злобных идиота, но вреда от них было мало. Зловещий Старший, почти не показывался, остальные и вовсе ни на что не способны. Однако Демиург взял себе это имя не вполне случайно. Подземелье, в котором он обитал (если здесь применим этот термин, ибо при желании, спуститься или подняться тут можно было на многие километры и, казалось, у здания нет конца) кишело множеством разных тварей. И всех их, судя по всему, он создал сам. Они были уродливыми, гротескными, тупыми и устрашающими. Капуцин, что охранял картину, был одним из них, не самым страшным, конечно.