И еще необходимое замечание. Последний отдел книжки, VIII-ой под заглавием «Размежевания», мы посвящаем ряду дополнительных, то апологетических, то полемических объяснений с различными авторами, не только нападающими на нас, но и дружественными. Тем и другим я очень благодарен за данные ими поводы к уточнению формулировок моих собственных мнений. Надеюсь это полезно и читателю. Пусть он даже не согласится со мной. Но пусть будет ясно, — почему — именно — в — точности — несогласен. — Досадны только бесплодные недоразумения читателя, как результат недостаточной отчетливости и полноты авторских выражений. Полемика помогает автору увидеть неясность своего собственного изложения. Деликатная проблема взаимоотношений церкви и государства, раскрываемая нами на конкретном примере России, как раз и принадлежит к той категории вопросов, где недодумывание и туманность ходячих взглядов и избитых формул царят по преимуществу.
I. Постановка проблемы
Русь Св. Владимира, крещеная, православная, Святая Русь — наша хоругвь. Углубление в эту сердцевину нашей русскости никогда не перестанет быть задачей нашего национального самосознания. Но, параллельно с этой нашей так сказать «метафизикой», должна уясняться и наша «физика», т. е. реализм путей и средств, какими может и должен осуществляться наш идеал. Это серьезнейшая и, строго говоря, труднейшая задача.
Избытком трезвости, практичности, методичности и организованности мы не страдаем. Наша слабость и опасность как раз обратная: мечтательность и пассивность, расчет на то, что все как-то само собою образуется. Не оттого ли и распалась прежняя Россия, что правящие слои слишком надеялись на силу инерции существующей власти, а среди не менее мечтательных революционеров нашлись реалисты, до цинизма прямолинейно использовавшие мотив классовой злобы и неповторимый момент первой мировой войны? Как бы нам не очутиться неподготовленными, с одними мечтательными чаяниями, к моменту, может быть тоже неповторимому?
Самая вера в Св. Русь, убеждение, что вне ее нет спасительных путей для России — вот основной духовный капитал, без которого мы — ничто. Но вера без дел мертва, Творческая вера требует не созерцания только, но и действия. А действие требует плана, метода, техники, организации и терпеливой работы. Иначе из ничего ничего и не выходит. Иначе мечту растреплют буйные ветры враждебных темных сил, торжествующих в мире сем и несклонных слагать оружия до конца времен. Силы эти дьявольски напряжены, неустанно активны, вооружены всей новейшей техникой идейной агитации, организованности, власти и силы. Восстать и победить их можно только равным оружием. Противопоставлять им только голый энтузиазм веры, значит ограничиться только пассивным мученичеством. Это свято, но трагично. Это залог победы, но не самая победа. Кто сказал, что мы обречены быть только гонимыми, что наш удел — святое непротивленчество? Что строительство града перешло в руки антихриста, что история в сущности кончена? А если это не так, если мы должны себе завоевать, отстраивать и беречь «сохраняемое крестом православное наше жительство (политевма)», если вопреки иссушающему климату секуляризованной культуры мы должны созидать христианское государство, то как мы смеем только созерцать, мечтать, верить, надеяться и — бездействовать? «На Бога надеяться», а самим «плошать» пассивным ожиданием, что к нам Св. Русь сама собою «вернется, прийдет», что кто-то поднесет нам се в готовом виде на блюде. Это нереально. Никто за нас Св. Руси не сделает, если не сделаем ее мы сами. Под лежачий камень вода не течет.
Страшная ответственность падает на живущие теперь русские поколения. Пред нами открыты двери обетованной земли. Россия освободится в хаосе новых потрясений. Среди крушений закладываются и начала созидательные. Есть стихия разрушения, есть стихия созидания. Человеку дано лишь частичное овладение стихиями. Тем больше лежащая на нем ответственность. С чем явимся мы — ревнители Св. Руси в эту неописуемую минуту всероссийского освобождения? С ясными ли планами созидания, с продуманной техникой действий, или только с одними добрыми эмоциями? На пожаре с голыми руками: без топора, без ведра, без воды…
Напрасно думают, что все тут «само собою понятно», что «тут не о чем спорить». Допустим, что «все ясно» по категории «что?» («Св. Русь»), но по категории «как?» (=как ее построить?) ничего не выяснено, ничего еще не установлено. А загадка как раз в этом. «Как» в среде безверного и расхристианившегося человечества создать «град Божий»? Так как по элементарным законам истории исключается реставрация Св. Руси в Киевском, в Московском или в Петербургском виде, то остается только творческое возрождение, со создание ее в новом стиле неведомого грядущего. А это незаурядных умов дело. Это — дело творческое. Не исполнительская чиновничья работа заранее утвержденного образца. Да и может ли быть такое дело, как всероссийское восстановление, иным, как только «чрезвычайным»? Думать иначе было бы унизительно для России. Мы не захолустье балканизованной Европы. Мы — великая континентальная многоплеменная империя. И в то же время не какая-то торговая компания, а подлинный Третий Рим, имеющий всемирную культурную христианскую миссию. Создать имперский мир — pax russica на отведенных нам Промыслом просторах, закрепить на них действие русской культуры и внутренне преобразить ее духом Православия — это задача для гения. Это неотменимый, богоопределенный путь служения Великой России, внутренне — Св. Руси. Это прирожденная нам русским историческая миссия. Мы — «люди не маленькие» и не имеем права прибедниваться, как рабы лукавые и ленивые зарывать данный нам талант. Задачи пред нами не простые, а титанически сложные. Никаким упрощенством, мало культурностью, провинциализмом и кустарщиной от них мы не отделаемся. В вопросах нашего мирового православного призвания мы не имеем права быть каким-то третьим сортом, псевдо-смиренной деревенщиной. Дело воссоздания Св. Руси — дело не наше только домашнее, а всемирное. Осрамиться на этом мировом экзамене положительного строительства Св. Руси, мы не имеем права.