«Я ответил на твой призыв, Сфинкс. Куда хочешь попасть?».
- Мы направляемся в Дуат, - ответила я.
«Путь долгий и опасный».
- Ты не сможешь нас отвезти? – спросила я.
Жеребец топнул золотыми копытами и недовольно взмахнул хвостом.
«Конечно, смогу, - заявил он. – Я же Небу!».
10
Место, где рождаются сны
Я вытянула руку, и Небу шагнул, уткнувшись в ладонь носом. Его влажное дыхание защекотало мою чувствительную ладонь, Тиа захватила все мое тело, отдернула руку и потянулась к оружию на спине. Она молниеносно вскинула острое мини-копье к шее золотого жеребца, другое направив на его грудь.
- Держись подальше от нас, Неукрашенный, - бросила она сверкающей лошади.
«Тиа! Что ты творишь? - прошипела я, пытаясь вернуть власть над телом. – Он пришел помочь нам!».
- Он здесь не для помощи! – крикнула она. – Это… единорог, - прошипела она слово, будто оно было оскорбительным, - и он украдет тебя. Ты просто не понимаешь, на что он способен.
«О чем ты говоришь? Он не единорог. Это лошадь. Да, волшебная египетская неразрушимая и, возможно, из песка, бессмертная лошадь. Но все же лошадь. Ты никогда таких не видела?».
- Конечно, я видела лошадей и раньше. Я не львенок, Лили. А он – такая же лошадь, как я – котенок. Ты не видишь?
«Что?».
- Место, где был его аликорн.
Я присмотрелась к Небу, и из точки в центре его города исходило приглушенное свечение, но все его тело так сияло, что я просто считала, что эта точка – самая яркая в нем.
«Что за аликорн?» - спросила я.
- Это символ его силы. Его сняли с него, как и со всех его вида. Потому я назвала его Неукрашенным. Это касается всех единорогов. Они не любят упоминаний их позора.
«Позора?».
Жеребец склонил голову и топнул ногой.
«Что это? Кто ты?» - мысленно закричал он, раздраженно помахивая хвостом.
Тиа проигнорировала его вопрос и прокричала:
- Лили – не хрупкая дева, что тебе нужна!
«Мне нужна? Мне ничего не нужно! – насмехался он. – Я ожидал от вас загадок, леди Сфинкс, но твои слова быстры, а я не заслужил оскорбления, которыми ты на меня сыпешь. Я пришел сюда, оказав услугу юноше с Глазом Гора. Было бы проще послать одного из моих детей, но он так сильно молил и расписывал особенности своей любимой, что я решил встретиться с тобой лично. Скажу честно, я разочарован. А ведь Захра, моя дочь, несшая вас к оазису, тоже высоко о тебе отзывалась».
- Нам не нужен ты и твои особые услуги. Ищи невинных где-нибудь еще, а эту деву ты не тронешь!
Небу смотрел на нас, словно мы были существом, какого он никогда не видел. Он отошел.
«Тиа! Во-первых, мне не нравится такой захват моего тела, да еще и без предупреждения. Во-вторых, нечего говорить о моей девственности с кем-то еще, особенно, с парнем, эм, с лошадью. Я вообще не хвалилась бы тем, что я еще девственница, потому что мой парень-мумия собирается держать руки при себе до самой смерти, где бы это ни было. Не сказать, что я стыжусь. Просто есть между нами некая грань. Нам нужно обсудить, что можно, а что нельзя рассказывать другим друг о друге. В-третьих, в чем дело? Почему ты так себя ведешь? Чем тебе не угодили кони и/или единороги?».
- Я не буду говорить об этом здесь. Особенно, перед ним. Он опасен, Лили. Ты не знаешь, как ужасен его вид.
Небу ходил по кругу, покачивая головой. Я подозревала, что не ушел он только из-за Амона, и знала в глубине души, что он нам нужен. Увидев это, Тиа обрадовалась, что отогнала его, и вскинула оружие, чтобы не подпускать его и впредь, ситуация ухудшалась. Мне нужно вмешаться.
«Тиа, - взмолилась я. – Нам нужна его помощь. Если он не отвезет нас туда, куда нужно, Амон умрет. Миру придет конец. Воцарится хаос. Ты этого не хочешь. Я знаю. Ты должна мне поверить. Обещаю, больше ничего без твоего совета делать не буду».
- Я верю тебе, - тихо прошептала она, пока жеребец уходил от нас.
«Хорошо. Верни мне власть».
Она замешкалась на миг, но я ощутила, когда она решила сдаться. Тиа, чувствуя вину, удалилась в моем сознании подальше и спряталась, как котенок под кроватью.
- Погоди! – крикнула я своим голосом. Я быстро спрятала копья за спину и протянула руку уходящему коню.
Он осторожно приблизился с сомнением, словно неохотный жеребенок после похвалы, а потом быстро попятился, чуть не сев. Заржав, он покачал головой, словно его что-то тревожили.