– Можешь на меня рассчитывать, – заверил я его и осторожно погладил по спине, надеясь, что это выглядит и ощущается как ласка. – Обязательно тебя покатаю.
Он рассмеялся и на секунду сильнее притянул меня к себе.
– Ну, с мелочами мы разобрались, – важно сказал он, выводя меня из полутемного коридора на палубу, – теперь давай о главном – из бара отлично видны лежаки с загорающими там красотками. Заполучить хотя бы одну на двоих нам с тобой не светит, но можно неплохо развлечься, представляя, с кем бы провел ночь, если бы была возможность. Эй, что с тобой?
Он нахмурился, глядя, как я жмурюсь на свет.
– Меня упрятали в какой-то бункер сразу после покушения, – неохотно признался я. – И в каюте нашей почти нет солнца. Отвык, – я пожал плечами. – Что же касается девушек – мне это не интересно. Но твое мнение послушаю. Какие тебе нравятся?
Последнюю реплику он проигнорировал, встав так, чтобы загородить меня от солнечных лучей.
– Прости, я идиот, – выдохнул он, не скрывая досады. – И ведь помнил же всегда про пиратов с повязкой на глазу7, а тут забыл.
Он вгляделся мне в лицо, пытаясь, видимо, оценить состояние сквозь мои солнечные очки.
– Еще постоим, или можешь идти?
– Если что, я за тебя схвачусь, – мрачно пошутил я и только потом понял, что для Стоуна это вряд ли прозвучало как шутка.
– Да, без этого, боюсь, тебе никак не обойтись пока, – отозвался он и правда без тени улыбки. – Идем, выпьешь что-нибудь, придешь в себя, – его рука снова прижала меня к его горячему боку, и Стоун потянул меня к бару. Медленно и осторожно, словно я был хрустальным, но при этом уверенно, так, что люди перед нами расступались – к моему огромному счастью.
Видимо, Стоун почувствовал мое напряжение, потому что обеспокоенно на меня посмотрел.
– Я очень неуютно чувствую себя в толпе, – пояснил я вынуждено. – Социофобия.
– Социофобия в нашей ситуации – это хорошо, – хмыкнул он. – Гораздо хуже было бы, если бы ты рвался общаться – вот я бы попрыгал… И что к девчонкам сломя голову не побежишь, – добавил он, отодвигая для меня стул в дальнем углу, у самого края стойки, – тоже неплохо. Постараюсь держать свои фантазии на эту тему в узде, – он подмигнул мне и придвинул к нам карточку меню. – Что будешь?
– На твой вкус, – я улыбнулся и не стал говорить, что заранее не жду от местных барменов ничего хорошего.
– Ладно, тогда мне успокоиться, а тебе взбодриться, – ответил Джон, махнул бармену, и тот подошел к нам. – Безалкогольный коктейль с мятой для меня и чистый Грантс Черри для моего друга, – сделал он заказ, и только потом спохватился: – Или ты виски разбавляешь? – если бы я не прожил с ним бок о бок неделю, я бы пожалуй не догадался, как не нравится ему идея разбавленного виски. Но он, кажется, только в последний момент сообразил, что пренебрежительное отношение в этом вопросе нужно скрыть, и я его услышал.
– Нет, но я обычно начинаю вечер с чего-то полегче, – покачал я головой. – Впрочем, пусть будет. Буду пить медленно.
Бармен споро выдал нам стаканы, и я с удовольствием глотнул терпкий напиток.
– Ну ладно, – сказал я тихо, чтобы слышал только Стоун. – И какая тебе нравится? – девушки как раз затеяли показательные игры на волейбольной площадке.
Стоун сперва кинул взгляд в другую сторону, осторожно просканировал глазами все помещение и только потом позволил себе переключиться на девушек. Одновременно с этим он достал из кармана небольшой, в пол-ладони гаджет и нажал на нем кнопку – вокруг нас стало немного тише.
– Подавляет звуковые волны, – пояснил он. – Если говорить достаточно тихо. А про девчонок… На пятнадцать минут, бирюзовый купальник, – ответил без колебаний. – Сразу ее приметил.
Я повернул голову чуть в сторону, как если бы она была часовой стрелкой, показывавшей пятнадцать минут, и посмотрел на девушку. Длинные ноги, подтянутая, но все же, на мой взгляд, чуть большеватая задница, округлый животик и маленькая грудь. У моделей это называется “бразильская фигура” – ну, кроме животика. У моделей его не бывает.
– Не знаю… – покачал я головой и осторожно заметил: – По-моему, лучшее в девушке – это грудь. А… то, что ниже – чем тверже – тем лучше.
– По поводу груди – соглашусь, – отозвался Стоун, продолжая медленно переводить взгляд с одного посетителя бара на другого, ни на секунду не прерывая сканирование помещения. – Но мне важнее форма, чем размер – люблю, чтоб кругленькие были. А вот задница – тут должно быть за что подержаться. Но по поводу твердой… – он усмехнулся и сделал жест рукой, будто что-то смял. – Нет, слишком твердые не по мне.
7
Повязку на глазу пираты, да и другие моряки, носили не за тем, чтобы прикрыть отсутствующий глаз, а для того, чтобы видеть в темноте, спускаясь со светлой палубы в темный трюм. Океан, освещенный солнцем, давал большое количество света – зайдя с него в темный трюм, можно было нехило навернуться, а пирату – еще и подвергнуться нападению кого-то из коллег. Поэтому, при смене освещения, моряки зажмуривали открытый на палубе глаз и снимали повязку с привыкшего к темноте второго.