– Как ты, – я взял Джона за руку, и ее тепло сильно опередило хлорку по части успокаивающего эффекта.
– Сейчас уже хорошо, – он улыбнулся, сжимая мою ладонь. – Повезло мне, что ты в ладах с химией – я немного слышал, как в реанимации врачи говорили про твой коктейль. Сам-то как?
– Все жду, когда заикаться начну – так за тебя перепугался, – признался я честно. – Еще бы несколько секунд…
– Ну нет, – усмехнулся Джон. – Так просто я тебя не оставлю теперь, – провел большим пальцем по моему запястью и тихо добавил: – Спасибо.
– Доктор Роджерс, пациент готов, – раздался голос Картера от дверей. – Правильно я говорю, Стоун? Готов?
– Со своей стороны могу заметить, – с плохо скрываемым раздражением проворчал Роджерс, – что не могу назвать такое вмешательство желательным.
– Да бросьте, доктор, – фыркнул Картер. – Я ведь это не только для информации использую, но и для снятия болевого синдрома.
Джон на этих словах криво усмехнулся и кивнул.
– Не волнуйтесь, док, я привычный.
Роджерс ничего не ответил, но, очевидно, остался при своем мнении.
Картер начал считать, а Джон – мерно дышать под этот счет. Голос Картера менялся, становясь глубже, он говорил все медленнее, затем стал добавлять к счету фразы, вроде “у тебя тяжелеют веки” и “ты расслабляешься”. Я и сам чуть не отключился под его бормотание встрепенулся, когда услышал:
– Вы входите в ресторан. Что ты чувствуешь?
– Душно, – отозвался Джон глухо. – Много незнакомых запахов. Темно. Я могу обнять Ди – хорошо, тепло. Вашингтонцы – идиоты, не вписываются. Раздражаюсь. Внимательнее смотрю по сторонам, чувствую опасность.
– Что-то особенно подозрительное на пути к столику? – Картер хищно прищурился, и выражение показалось мне знакомым – Джон, когда он набредал на зацепку, выглядел так же.
– Нет, – отозвался Джон.
– Продолжай, скомандовал Картер, – вы у столика, что видишь?
– Много незнакомых людей, стараюсь оценить каждого, но что-то мешает… Что-то неправильно, – Джон недовольно поморщился.
– Притормози, – Картер подобрался всем телом будто перед прыжком. – Что не так? Что неправильно? Не торопись. Вглядись во все лица.
Некоторое время в палате висела звенящая тишина, а потом Джон медленно заговорил:
– Олсен. Выражение глаз… Слишком живое. Заинтересованное. Раньше у него не видел. Он притворяется, что слушает соседа по столу, но глаза бегают – от Ди к его стулу. И мимика – выдает вину, – дыхание Джона сбилось, стало ясно, что ему тяжело переживать этот момент снова. Роджерс в углу дернулся, но Картер, не глядя на врача, предупреждающе выкинул в его сторону руку. – Чувствую опасность, – продолжал Джон, морщась как от сильной боли. – Если Ди туда сядет – умрет. Я люблю Ди. Не могу его потерять.
На этих словах все взгляды в комнате устремились на меня, а я… Сердце зашлось галопом, но я быстро заставил его успокоиться, ведь слишком хорошо понимал, как действует эта штука. Под гипнозом человек говорит не совсем правду. Он говорит то, что считает правдой. Плюс короткая формулировка сложных длинных ощущений. Если бы меня кто-то спросил, когда я совал Джону пальцы в рот, зачем я это делаю, я бы, скорее всего, ответил то же самое: потому что я его люблю. Коротко, понятно, и в точности описывает все мои эмоции. Поэтому на вопросительный взгляд Картера я лишь пожал плечами.
– Продолжай, – сказал Картер, все еще изучая меня пристальным взглядом. – Что происходит?
– Мы с Ди меняемся местами. Олсен выглядит довольным. Виноватым, но довольным. Смотрит на мой стакан, затем на Ди… С торжеством. Будто ему уже удалось… – Джон беспокойно замотал головой, напрягся всем телом. – Больно в сердце. Опасность. Ди… Мне нужно устранить. Пока не поздно…
– Прекращайте немедленно, – процедил Роджерс, встав перед Картером. – Выводите его в сон, или вас выведет отсюда охрана.
Я был с ним полностью согласен – Джон выглядел хуже некуда. Картер кивнул и успокаивающе произнес:
– Джон, отходи оттуда. Посмотри вверх – видишь небо?
– Вижу, – отозвался Джон с гораздо меньшим напряжением.
– Какое оно?
– Серое, тучи.
– Сделай так, чтобы оно расчистилось, – на этих его словах ладонь Джона сжалась, будто ловила что-то, и его лицо разгладилось.
– Получилось? – поинтересовался Картер и почему-то снова пронзил меня взглядом.
– Да, – отозвался Джон.
– Сейчас я сосчитаю до пяти, когда ты услышишь “пять”, ты полностью расслабишься и заснешь. Один, два…
Дыхание Джона стало ровным и глубоким, и когда Картер закончил считать, Джон действительно спал, улыбаясь во сне.