Смесь запахов глинтвейна и жареных каштанов действительно стоила того, чтобы лететь ради нее через океан, а страшноватые фигуры над входом в церковь – скелет и какие-то горгульи, подсвеченные огоньками большой рождественской ели, выглядели так, что казалось – сделай шаг через портал, и попадешь в другое измерение. Или в другое время.
Тут уж невольно начнешь верить, что Олсен действительно мог…
Впервые с того момента, как я получил новые сведения, я пожалел, что не рассказал Ди всего, что знал. Это было так глупо и нелепо, настолько не поддавалось описанию, что я предпочел забыть обо всем почти сразу после того, как Картер по старой дружбе раскрыл мне некоторые подробности затянувшегося процесса. Я почувствовал острый укол вины – что бы ни мутили Ди с Колином, скорее всего, это было что-то безобидное. А вот я скрывал от Ди важную информацию – скрывал, просто потому что каждый день надеялся: Картер позвонит и даст проклятым странностям и нестыковкам разумное объяснение.
И если в самом начале прогулки по ярмарке я еще раздумывал, посвящать ли Ди в эту тайну – стоит ли его этим грузить, то после кружки глинтвейна язык у меня развязался.
– Представляешь, возможно, Олсен видел это место еще до того, как построили церковь. Или видел, как ее строили, – признался я Ди. Он ответил мне непонимающим взглядом, и я продолжил: – Он потратил кучу денег на разные анализы – мне Артур рассказал. Чтобы доказать, что он правда не отсюда. Вернее, не из сейчас. Знаешь, прививки, содержание радиоактивных веществ… – я махнул рукой, не желая углубляться в тему, в которой Ди разбирался намного лучше меня. – Короче, либо он провел полжизни в какой-то экологически чистой жопе мира, либо и правда… – я выразительно посмотрел на средневековую готическую церковь.
– Кажется, я слишком много выпил, – ответил Ди с подозрением переводя взгляд с фляжки на меня. – Или у тебя там было что-то еще до того, как мы залили глинтвейн.
– Если бы, – вздохнул я. – Сам себе не верю, когда это говорю. И Артур не верит… А бумаги – результаты анализов в смысле, тем не менее, есть.
– Так, может, он их просто подделал? – нашелся Ди.
Мне этот вариант понравился.
– Наконец-то разумное объяснение! – выдохнул я, радостно обнимая Дориана от облегчения. – Ну вот – я раскрыл тебе свою тайну, облегчил совесть. Твоя очередь. Зачем мы здесь? Только честно, Ди, хватит меня за дурака держать. Все это, – я обвел рукой сияющую разноцветными огнями ярмарку, – охренеть как круто, слов нет! Я тебе за это чертовски благодарен и день этот никогда не забуду, а все же…
Он посмотрел на меня таким несчастным взглядом, что мне немедленно захотелось взять свои слова обратно.
– Подожди до воскресенья, ладно? – попросил он. – Я все расскажу, честное слово, просто… Хочу, чтобы ты обрадовался.
Вот теперь он наконец-то говорил правду, и я решил – хватит из него жилы тянуть.
– Ладно, – согласился я. – Договорились. Подожду.
Дориан вздохнул так, будто у него гора с плеч свалилась, и обнял меня – прямо перед готической церковью, украшенной изображением адских грехов и мучений. И я порадовался, что мы все-таки не в пятнадцатом веке, и костер нам за это не грозит.
***
Опасная штука этот глинтвейн. Пьешь безобидный компотик с пряностями, а потом – хоп! – и не понимаешь, на каком ты свете. И ладно бы мы были в родном Нью-Йорке, где сел в собственную машину, в крайнем случае – в такси, и дома. Но Европа гораздо успешнее борется с засильем автомобилей, и в исторической части города теперь даже на такси не очень-то стоит рассчитывать, поэтому мы заранее решили, что поедем домой на местном городском поезде. Они тут такие широкие и чистые, что когда народу немного, даже я их спокойно переношу.
Номер маршрута я сказал Джону еще на трезвую голову, вернее, не столько ему, сколько приехавшему за его покупками в ресторан Колину. А вот после того, как мы прошлись по ярмарке, и я как следует приложился к фляжке Джона, где плескался свежесваренный глинтвейн, меня потянуло “на подвиги”. В смысле, я решил непременно зашифровать название нашей остановки, чтобы заставить Джона разгадывать – нет ему пока хода в ФБР, пусть не скучает без загадок!
К сожалению, во фразе та-да-та-да-та та-та-да-та-штрассе Джон так и не опознал нужный адрес, а я (сам не знаю, что на меня нашло), продолжал упорствовать и требовать: угадай! И напевать тоже продолжал, увы…