Однако то, чего не одобрял Шаретт, люди Шарона стали осуществлять самостоятельно. Сестра одного из известных бойцов отряда 101, Меира Хар-Сиона, была жестоко убита бедуинами во время нелегального перехода через иорданскую границу. Хар-Сион и два его товарища, при моральной и организационной поддержке Шарона, отправились на место трагедии и в отместку убили четырех бедуинских пастухов. Шаретт требовал, чтобы их отдали под трибунал, однако Даян и Шарон с одобрения Бен-Гуриона помешали этому.
Шаретт писал в своем дневнике 11 января 1955 года: «Я задаюсь вопросами относительно природы и судьбы этой нации, способной на такую тонкую духовную чувствительность, такую глубокую любовь к человечеству, такое стремление к прекрасному и возвышенному, но которая в то же время порождает в рядах своей молодежи юношей, способных хладнокровно и в полном сознании убивать людей, направляя кинжалы в плоть молодых беззащитных бедуинов. Какая из двух этих духовных традиций, пропитывающих страницы Библии, одержит в этом народе верх?»[137]
Мустафа Хафез был еще жив. Капитан египетской разведки и его коллега в Иордании, Салах Мустафа, продолжали управлять отрядами палестинцев, проникавших на землю Израиля и наносивших стране все новые удары.
17 марта 1954 года банда из 12 арабских террористов устроила засаду на гражданский автобус, следовавший из Эйлата в Тель-Авив по Дороге Скорпионов – извилистому пути в центре пустыни Негев. Стреляя в упор, боевики убили 11 пассажиров. Девятилетний мальчик, Хаим Фюрстенберг, который спрятался под сиденьем, после ухода бандитов вылез в салон и спросил: «Они ушли?» Террористы услышали его голос, вернулись в автобус и выстрелили мальчику в голову. Он выжил, но был парализован до самой смерти, наступившей через 32 года. Арабы изуродовали тела своих жертв и оплевали их. Позднее выяснилось, что это были палестинцы и бедуины, которые пришли из Иордании и пользовались поддержкой Салаха Мустафы.
На Шаретта оказывалось сильное давление, чтобы отомстить за эту акцию, но он не соглашался одобрить операцию возмездия. «Такая месть только затмит ужасный эффект от этого преступления и поставит нас на одну доску с убийцами», – записал он в своем дневнике.
Тем не менее подразделение 504 военной разведки АМАН получило от своих агентов информацию о трех нападавших из группы убийц-бедуинов.
Бойцы подразделения отправились в Иорданию до зубов вооруженными, прихватив с собой два взрывных устройства, изготовленных Натаном Ротбергом. Они нашли деревню на юге Иордании, где жил один из террористов, и, приняв решение не взрывать его дом, дождались, пока он остался один, а затем застрелили его. «Наши агенты нашли удостоверение личности водителя автобуса среди вещей, которые он украл, и принесли его нам», – рассказывал Игал Симон, пожилой ветеран подразделения 504.
Эта точечная операция отряда была оценена как успешная, однако мало что меняла во всей картине. «Целевые» ликвидации с их ограниченной успешностью не смогли остановить или хотя бы существенно уменьшить число трансграничных атак арабских террористов. Акции возмездия, вызывавшие гнев во всем мире, не остановили кровавую бойню со стороны арабов.
В середине 1950-х годов Хафез был победителем[138]. Подготавливаемые им террористы совершали все более жестокие атаки на израильскую территорию: собирали разведывательную информацию, осуществляли акты саботажа на объектах инфраструктуры, грабили и убивали израильтян. Израиль, который не обладал соответствующими ресурсами: точной разведкой, опытом, ноу-хау и крупными, хорошо подготовленными и снаряженными силами, – мог отвечать только все более хаотичными акциями возмездия и мощными бомбардировками сектора Газа.
Имя Хафеза все чаще появлялось в сообщениях, которые отряд 504 получал на юге. Тем не менее это была неясная фигура, прятавшаяся в тени[139]. «У нас даже его фотографии не было, – говорил Яаков Нимроди, командовавший южной базой отряда. – Но мы знали, что это молодой человек примерно тридцати лет, с привлекательной внешностью и очень харизматичный. И наши пленники, и наши агенты говорили о нем с восхищением и благоговением».
Хафез и Нимроди, который сам был молодым и харизматичным офицером, стояли по разные стороны арабо-израильского конфликта. «Хафез считался одним из лучших умов в египетской разведке, – продолжает Ним-роди. – Сквозь его пальцы сумели проскользнуть немногие наши агенты. Многих он ловил и ликвидировал или превращал в двойных агентов умелым с ними обращением. Затем направлял их против нас. В этой игре умов побеждали и выживали только лучшие».
137
139
Интервью с Нимроди, 14 декабря 2010. Спасибо Оферу Нимроди и Шимону Шапира за их помощь в организации этого интервью.