Эти слова показались Морису деланными и смешными и словно все перевернули в нем; от горького раскаяния он сразу же перешел к гордому упоению своей преступностью. Он целиком отдался неистовому порыву дерзкого возмущения и залпом выпалил слова, которых ни одна мать не должна была бы слышать:
— Если хотите знать правду, мама, так, вместо того чтобы запрещать мне видеться с талантливой и бескорыстной певицей, вы бы лучше не допускали, чтобы моя старшая сестрица, госпожа де Маржи, показывалась каждый вечер и в театре и в обществе с презренным и гнусным субъектом, о котором всем известно, что он ее любовник. Вам бы следовало также присматривать за моей младшей сестрой, которая сама себе пишет похабные письма, делает вид, будто находит их в своем молитвеннике, и передает вам с невинным видом, чтобы позабавиться вашим огорчением и тревогой. Не вредно было бы вам обратить внимание и на моего братца Леона, который — даром что ему всего семь лет — буквально истязает мадемуазель Капораль. И можно было бы заметить вашей горничной…
— Вон отсюда, сударь, я выгоняю вас из своего дома, — вскричал г-н Ренэ д'Эспарвье, бледный от гнева, указывая дрожащим пальцем на дверь.
Глава двадцать девятая,
из которой видно, что ангел, став человеком, ведет себя по-человечески, то есть желает жены ближнего своего и предает друга. Эта же глава покажет безупречность поведения молодого д'Эспарвье
Ангелу понравилось новое жилище. По утрам он работал, днем уходил по делам, невзирая на сыщиков, и возвращался домой ночевать. Как и раньше, два-три раза в неделю Морис принимал г-жу дез Обель в комнате, где имело место чудесное явление.
Все шло отлично до одного прекрасного утра, когда Жильберта, забывшая накануне вечером на столе в голубой комнате свою бархатную сумочку, явилась за ней и застала Аркадия, который лежал на диване в пижаме, курил папиросу и размышлял о завоевании неба. Она громко вскрикнула:
— Это вы, сударь!.. Поверьте, если бы я знала, что застану вас здесь… Я пришла за своей сумочкой, она в соседней комнате… Позвольте…
И она проскользнула мимо ангела испуганно и торопливо, словно мимо пылающей головни.
В это утро г-жа дез Обель была неподражаемо обаятельна в строгом костюме цвета резеды. Узкая юбка не скрывала ее движений, и каждый шаг ее был одним из тех чудес природы, которые повергают в изумление сердца мужчин.
Она появилась вновь, держа в руках сумочку.
— Еще раз прошу извинить. Я совершенно не подозревала…
Аркадий предложил ей присесть на минутку.
— Никак не ожидала, сударь, что вы будете принимать меня в этой квартире. Я знала, как сильно любит вас господин д'Эспарвье, но все же я не предполагала…
Небо внезапно нахмурилось. Рыжеватый полумрак заполнил комнату. Г-жа дез Обель сказала, что для моциона она пришла пешком, а сейчас собирается гроза. И она попросила послать за экипажем.
Аркадий бросился к ногам Жильберты, заключил ее в объятия, словно драгоценный сосуд, и принялся бормотать слова, которые сами по себе не имеют никакого смысла, но выражают желание. Она закрывала ему руками глаза и рот, выкрикивая:
— Я вас ненавижу!
Вздрагивая от рыданий, она попросила стакан воды. Она задыхалась. Ангел помог ей расстегнуть платье. В эту минуту крайней опасности она защищалась отважно.
Она говорила:
— Нет, нет!.. Я не хочу вас любить. Я бы полюбила вас слишком сильно.
Но тем не менее она уступила.
После взаимного сладостного удивления, в минуту нежной близости, она сказала:
— Я часто спрашивала о вас. Я знала, что вы бываете в монмартрских кабачках, что вас часто видят с мадемуазель Бушоттой, хотя она ведь совсем некрасивая, что вы стали очень элегантно одеваться и зарабатывать много денег. Меня это не удивило… Вы были созданы для успеха… В день вашего…
Она указала пальцем на угол между окном и зеркальным шкафом.
— …явления я рассердилась на Мориса за то, что он дал вам отрепья какого-то самоубийцы. Вы мне нравились… О, не за красоту. Напрасно говорят, что женщины так уж чувствительны к внешним достоинствам. В любви мы ищем другого. Не знаю, как это определить… Словом, я полюбила вас с первого взгляда.
Сумрак становился все гуще.
Она спросила:
— Вы ведь не ангел, правда? Морис этому верит, но он всему готов поверить…
Она спрашивала ангела взглядом, и глаза ее лукаво улыбались.
— Признайтесь, что вы не ангел, вы просто посмеялись над ним?
Аркадий ответил: