Придя в сознание, я слышу стук копыт. Тяжёлое дыхание Арика. Шум дождя.
Я приоткрыла глаза. Бэгменов больше не видно. Нам удалось уйти?
— Арик? — прошептала, дрожа всем телом. Никогда ещё мне не было так холодно.
— Слава богам, ты очнулась, — Арик поднял забрало, — ничего не говори. Мы почти дома.
Он выглядит измученным. Капли дождя барабанят по доспехам и катятся по благородному лицу. Если Смерть и получил какие-нибудь ожоги во время наводнения, то уже успел исцелиться.
Когда его глаза вспыхнули звёздным сиянием, я ослабила жгут, сдавливающий сердце, позволив себе истекать кровью. Всё равно ведь умираю.
— Мой непобедимый рыцарь, — я посмотрела на него со всей любовью, на которую только способна, — я знала, ты… не мог погибнуть.
Рука потянулась к его лицу, но бессильно упала на полпути.
— Береги силы, sievā.
— Бэгмены искусали меня… сильно. Ты ведь… убьешь меня… прежде чем я превращусь? Правда?
— До этого не дойдёт, — резко ответил он, — я излечу тебя.
Мы несёмся на бешеной скорости сквозь сгущающийся туман. Как он вообще видит дорогу?
— Обещай, что позаботишься… о бабушке.
— Ты не умрешь! Я этого не допущу.
Я попыталась повернуть голову. Не вышло. Неужели шея сломана?
— Император найдет твой дом… убьёт тебя. Большой финал.
— Ты повела Солнце в совершенно другом направлении, любовь моя.
Я? Ну естественно.
— Ты убьешь… Рихтера за меня?
— Не разговаривай! Тебе нужно беречь силы, чтобы быстрее восстановиться.
— Сол сказал, что укусы Бэгменов… нейтрализуют силы Арканов. А исцеление… одна из моих сил.
Я чувствую, что всё плохо. Боль цепко держит меня за горло, не отпуская.
Словно волк, медленно ломающий шею.
После секундной заминки Арик сказал:
— Это ещё ничего не значит. С тобой всё будет по-другому.
А вот я в этом не уверена. Поэтому нам нужно объясниться.
— Я должна… сказать кое-что, — рассказать, о чём сожалею.
И я начинаю выкладывать всё, что держу на уме, уже плохо соображая, что именно говорю.
Предоставив Арику возможность самому выбрать из моего бессвязного лепета самое важное, я продолжаю говорить, пока снова не оказываюсь в предобморочном состоянии.
Уж не знаю, что я такого сказала, но Арика это тронуло. Он снял с головы шлем и, притянув меня к себе, прижался губами к моему лбу.
Должно быть, я снова потеряла сознание, потому что пришла в себя только от крика Арика:
— Цирцея, пропусти нас!
Послышался плеск волн, и вода отступила с нашего пути. Жрица где-то поблизости?
Чем выше поднимается Танатос, тем холоднее становится воздух. Я снова чувствую, что вот-вот отключусь, и вдруг слышу голос Арика:
— Мы дома.
В замке потерянного времени? Я открыла глаза и прищурилась. Сквозь огромные ворота мы въехали во внутренний двор, и копыта Танатоса звонко зацокали по каменной вымостке. Свет газовых фонарей заслепил глаза.
— Я помогу тебе. Только держись, — Арик прижал меня к груди, соскочил с коня и, звеня шпорами, помчался в дом, — Ларк, нужен медик!
Ларк… За последние недели я безумно по ней соскучилась. Она привела ко мне Арика. И вместе с ним сражалась за мою жизнь.
— Мы всё подготовили, босс, можно спускаться в теплицу, — ответила она, — под лампы солнечного света, как ты и говорил.
Лампы солнечного света. Мой сообразительный Арик. Однажды я уже испытала на себе их восстанавливающее действие. Но, чувствую, в этот раз мне уже ничто не поможет.
Смерть бегом спустился по многочисленным ступенькам в подземную оранжерею, неустанно повторяя:
— Оставайся со мной. Ты должна оставаться со мной.
Он уложил меня на кровать, и я зажмурилась от яркого освещения. Услышала поскрипывание ножниц, разрезающих одежду.
— Да на ней живого места нет, — выдохнула Ларк, — из-под колёс выходят в лучшем состоянии.
— Хватит! — резко оборвал её Арик.
Надо мной раздался мужской голос:
— Она ведь искусана вдоль и поперёк. Ещё и пулевые ранения грудной клетки.
Медик? Пол, кажется? Он ещё Ларк выхаживал после нападения Огена.
— А от ног вообще… ничего не осталось. И на какую помощь от меня вы рассчитываете?
— Если тебе дорога жизнь, — произнёс Арик убийственным тоном, — я рассчитываю, что ты… её… спасёшь.
Могу представить, какой у него сейчас грозный вид. Мне-то хорошо известно, насколько он страшен в гневе.
— Я… я попробую промыть раны, сэр, — срывающимся голосом произнес Пол, — и поставлю капельницу. Ларк, поможешь мне? Она потеряла слишком много крови.
— Разве Эви не должна уже регенерировать? — спросила Ларк. — Когда я, снимая власяницу, разрезала ей руку до кости, восстановление началось в считанные секунды.
— Ей нужно больше времени, раны слишком серьёзные, — сказал Арик, убирая с моего лба влажные волосы, — впитай этот свет, sievā. Ты исцелишься. Ты всегда исцеляешься.
Я ощутила тепло ламп, но не почувствовала ни малейшего признака регенерации…
Раздался женский крик:
— Ээви!
Бабушка?
— Бабуля, — пытаюсь сказать я, но захлёбываюсь кровью. Как долго я её искала. И вот мы наконец рядом, а я не могу выговорить ни слова.
— Это Солнце с ней такое сделал? — ужаснулась бабушка. — Надеюсь, ты убил его, рыцарь?
Она встала с противоположной от Арика и Ларк стороны кровати, рядом с Полом.
— Нет. Я уверен, что они пережили крушение вертолёта.
Пережили?
— Тогда почему бы тебе не доверить нам уход за моей внучкой? А самому не довести дело до конца?
А голос у бабушки не менее грозный, чем у Арика.
— Я не уеду, пока она не исцелится.
— Нужно было найти её быстрее! До того, как всё это произошло! — почему бабушка на него набросилась? — Раньше ведь тебе удавалось как-то разыскивать её, причём не раз.
Знаю, бабуля всегда считала Смерть злодеем, но неужели она не видит, как он обо мне заботится? Ради меня он привёз её сюда из Северной Каролины. Выступив против двух Арканов и целой армии Бэгменов, спас мне жизнь.
Или попытался спасти. Ведь я всё ещё могу превратиться.
В голосе Арика слышится еле сдерживаемое желание её придушить.
— Дурак заглушил наши позывные, — теперь понятно, почему я никого не слышала; непонятно только, зачем он это сделал, — я обыскал по ходу потока каждую милю, каждую развилку, каждый изгиб и поворот. Прочесал земли отсюда и до Форта Арканов. Но она почему-то пошла в противоположном от замка направлении. Это ещё хорошо, что я предусмотрительно попросил Ларк отправить разведчиков во все стороны.
— Предусмотрительно? Эви умирает! Или ещё хуже.
— Она всё слышит, Тарасова. Следи за языком… или вообще уходи.
— Я её бабушка!
— Даже моему безграничному терпению есть предел!
— Ты мне ещё угрожаешь… угрожаешь… — она запнулась.
Я услышала сдавленный крик. Что происходит?
Арик выругался по-латышски.
— Ой, что это с бабулей? — спросила Ларк.
Какая-то возня. Стон.
— Боже мой, — пробормотала Ларк, — ну и дерьмовая неделька у тебя выдалась, Эви, хуже не придумаешь.
Глава 16
— Я здесь, sievā, — Арик приложил к моему лбу холодный компресс.
Бессменное бдение Смерти. Как долго он за мной ухаживает? Я словно застряла в каком-то промежуточном состоянии; не умерла… но и не исцелилась.
Раньше я думала, что успела познать физическую боль во всей красе. Однажды я сама себе отрезала палец, чтобы снять с руки оковы и побороться со Смертью. Потом думала, что умру от разрыва лёгких, едва не утонув. Чуть позже меня душило, ломая шею, громадное рогатое чудовище. Что там ещё? Ах да, мне оторвало руку и невесть сколько носило бурлящим потоком, а затем голодные Бэгмены чуть не вылакали из меня всю кровь.
Но, как оказалось, до этого дня настоящей боли я не испытывала даже близко.
В моём теле разразилась настоящая война. Силы Императрицы против мутации Бэгменов, разрывающей меня на части.